Чернильный дневник

— О, нет. Вы здесь, потому что ваш дражайший друг доложил на вас. Вы ведь знаете об этом? Мол, юная девица внезапно появилась посередине леса в странной одежде. Затем барон сообщил, что у него гостит не менее странная гостья… Мы не на шутку заинтересовались, а теперь, ко всему прочему, у меня еще и имеются личностные причины, — Хавьер Бранд потер смещенный нос. — Вы нанесли мне оскорбление, мисс… И я не готов его спускать. Имеете ли вы тайные связи с алхимиками или нет, мне лично безразлично. Вы все равно признаете вину, а затем уважаемый конклав решит, какое наказание приемлемо для пособника преступников. И вот тогда-то… начнется всё веселье.

Месть. Вот и всё чем руководствуется этот человек? Месть и как сказал Колин?… попытка церкви дать понять людям, что они что-то решают и имеют хоть какую-то значимость. Прекрасно. Аманда уже не могла подавить бешено бьющееся в груди сердце. Оно отдавало грохотом в ушах. И забилось еще сильнее, когда Бранд кивнул мужчинам, стоящим истуканами в стороне. Те вышли через закрытые двухстворчатые двери, что она приметила раньше, а через несколько минут вернулись, таща с собой глубокое корыто и ведра с водой.

Девушка, почти не дыша, наблюдала за тем, как они поставили корыто на каменный пол и начали заливать его водой. Одно ведро, второе, третье… снова ушли и вернулись с еще четырьмя. Дознаватель продолжал стоять в неизменной позе и с взглядом беспрекословного победителя. Ведра отставлены в стороны, тюремщики замерли по обеим сторонам от девушки в ожидании следующего приказа.

Бранд с наслаждением помял пальцы.

— Ну что? Начнем? Итак, Аманда… кто вы такая и откуда?

Девушка с опаской оглянулась через плечо на ближайшего мужчину. Да черт с ними со всеми. Ей уже заранее не нравилось, что последует дальше.

— Поверите, если скажу, что меня перенесла книга из другого мира?

Дознаватель покачал головой. Кажется, он решил, что это шутка.

— Не поверю. Попытка номер два. Откуда вы?

Аманда сделала глубокий вдох.

— Я же сказала… мне подсунули книгу, которая перенесла меня сюда. Зачем, не имею ни малейшего понятия!

Бранд скривил лицо.

— Меня много чего может удивить, но простите, в… — он сделал неоднозначный жест руками. — Магию я точно не поверю… Повторяю вопрос в последний раз.

— Не верите? Ну значит вы редкостный болван, что могу еще сказать, — не выдержала девушка.

Конечно, не поверил. Она сама себе бы не поверила. Ох, не зря говорят — хочешь соврать, скажи правду. Только в данном случае чье-то недоверие выходит ей последствиями. Да и нагрубила она, наверное, зря. Мужчина разозлился и дал знак мужчинам.

Те схватили Аманду и грубо стащили со стула, держа за волосы и плечи. Со скованными руками она не могла даже дернуться, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться. Как и не могла ничего сделать, когда ее бросили рядом с корытом, а в следующую секунду голова девушки ушла под ледяную воду.

Вдыхая воздух напополам с водой, Аманда успела задержать дыхание, но чувствовала, как мозг сжался до размеров грецкого ореха и сдавливался словно в тисках. Воздух заканчивался, дыхание сбивалось, перед глазами стояла белая пелена, а её всё продолжали держать под водой, давя на голову. Только когда она начала задыхаться и давиться водой, ее резко выдернули обратно. От холода и боли в висках хотелось кричать, но в саднящем горле стояла вода, от которой не получалось откашляться.

— Итак, повторяю вопрос… — Бранд присел перед распластанной у корыта девушки и ласково убрал с ее лица мокрые волосы. — Это только начало. Пока мы поиграем в безобидные игры, но если начнешь противиться… придется усложнить правила.

Аманда с ненавистью посмотрела на него, стуча зубами от холода.

— Пошел ты… — прохрипела она.

Дознаватель грустно пожал плечами и кивнул тюремщикам. Девушку снова накрыла ледяная волна.

Снова и снова Аманду окунали в чертово корыто, пока до Хавьера Бранда не дошло, что это бесполезно. Девушка либо молчала, чувствуя, как ледяная вода обжигала лицо и нёбо, либо продолжала твердить о книге, перенесшей ее сюда. Но дознаватель из свиты конклава ни на секунду не допускал маломальской возможности вмешательства чего-то паранормального. Он существовал в границах практики и веры, а вера, в свою очередь, отметала и приравнивала к ереси и греху все, что было нельзя объяснить. Интересно, чтобы он сказал, если бы Аманда вдруг исчезла перед самым его носом?

Но только вот она не исчезала. Как назло, хотя сейчас для этого был самый подходящий момент. Когда корыто оставили в покое, стало не лучше. Ее усадили обратно на стул, на этот раз приковав вваренными в него оковами на подлокотниках и ножках. Вот теперь Аманда окончательно превратилась в беззащитную жертву, неспособную пошевелиться. Безгласые тюремщики выстроились в ряд.