Читаем Черно-белое кино (сборник) полностью

Скрипка висит у меня на стене,не играет —пыль собирает,а рядом смычоки – тихо,молчок.Скрипка висит у меня на стенегрустнаяи расстроенная,потому что жизнь у нее неустроенная,да едва ли уже устроится —как уж тут не расстроиться.Скрипка висит у меня на стене,в стену врастая, —нет, не знатного она роду,скрипочка моя простая(барышня из крестьянок,артисточка крепостнаяиз хора) —нет, не знатного она роду,скрипочка моя простая —не Страдивари и не Гварнери —так,скорее, деталь в интерьерев этой квартире(как, впрочем, и я).А ведь если бы взять ее в руки,в добрые руки,в нежные руки —уж какие бы тут полилисьволшебные звуки! —здрасьте, маэстро Моцарт,маэстро Гайдн,маэстро Бах! —ах! —вы посмотрите,скрипочка ожила —о ла-ла! —ми,вторая октава,по квинтам,вниз —браво, скрипочка,браво-брависсимо,бис!..Но скрипка висит у меня на стене,не играет,и лишь временамив ночной тишинечудятся ей эти руки,добрые руки,нежные руки.(Так же, как, впрочем, и мне.)

Мои доктора

Доктор

Павел Дмитриевич Колченогов,этакий увалень,сибирский медведь,врач по призванью,а не по званью,когда разрезал меняи когда зашивал,что-то все время под нос себе напевал,и в этом его бормотанье невнятном звучалонечто такое,что означало началомоего исцеленья,моего воскрешенья.Доктор ВасильеваЕлена Юрьевна,женщина маленькая и хрупкая,с виду совсем еще словно девочка,когда сердце моевдруг вздумало разрываться,она разорваться ему не давала,день и ночь надо мной колдовала,чутко слушаявсе его стуки и перестуки,мягко ощупываяизодранные мои вены —доброе ее сердце и мудрые рукида будут благословенны!Доктор ГорецкаяЛидия Степановнасклоняется над шуршащей лентоймоейсовсем еще свежейэлектрокардиограммы,где тонкие линии тянутся вверх,как башенки и старинные храмы,и пишет историю моей болезни,а по сути – историю моей жизни,моих побед, и моих свершений,и всяческих подвигов ратных,моих крушений и пораженийсамых невероятных,пишет, как летописец,в строгой своей манере,к каждой мелочи проявляятакой интерес неподдельный,как будто бы я император римскийпо меньшей мереили, уж в крайнем случае,киевский князь удельный.А вечером, когда я спать укладываюсьна свой диванчик,ко мне неизменно присаживаетсясамый давний мой доктор,докторАнтон Павлович Чехов.– Ах, – говорит он, – батенька,мы-то ведь с вами знаем,что пульса никакого нет!.. —И жизнь моя предстает предо мнойкак вполне заурядная драма.И я засыпаю,как лес просыпаетсяпосле зимней спячки.И снова мне снится,что меня полюбилапрелестная юная дама,иногда с собачкой,но чаще уже —без собачки.
Перейти на страницу:

Похожие книги