Черно-белое кино (сборник)

И снег этот мокрый,
и полночь, и ветер —
впервые.
На Невке, на Мойке
я в этом столетье
впервые.
И вьюга мазурки все кружится.
Здравствуйте, Лиза!
Послушайте, Лиза,
куда вы торопитесь, Лиза?
Все вьюжит и вьюжит.
Смотрите, вам холодно будет.
Кончается полночь,
а Германна нет,
и не будет.
Ну, будет вам, Лиза,
не надо печалиться очень.
Вы знаете, Лиза,
ведь вы меня любите очень.
Недаром же дверцу
вы мне отворяете, Лиза,
и смутное сердце
вы мне доверяете, Лиза.
Мы снова и снова
все те же мосты переходим,
и слово за словом
мы с вами на ты переходим.
Ты любишь, скажи мне?
Ты любишь?
Скажи мне, ты любишь?
А ты меня любишь?
А ты?
Ну, а ты меня любишь?
Люблю тебя, Лиза!
Нет, Ольга!
Зови меня Ольгой!
Как странно —
я звал тебя Лизой,
я знал тебя Ольгой.
Я все тебя путаю
в этой старинной метели.
Я бережно кутаю
плечи твои
от метели.
И вьюга мазурки
меня навсегда засыпает.
И Лиза моя
на руке у меня
засыпает.
И боязно губ этих сонных
губами коснуться.
И трудно уснуть,
и совсем невозможно
проснуться.

«То было при вас и при мне…»

То было при вас и при мне.
Нам выпала эта удача.
О две Ярославны, два плача
в Путивле на древней стене.
Две разно звучащих струны.
Две музыки, равно опасных.
Два мудрых ребенка лобастых
и две пограничных страны.
Вы знаете их имена,
поскольку событие это
свершалось вот здесь,
а не где-то, сейчас,
а не в те времена.
Среди уцененных вещей
и неоцененных новинок
они проходили на рынок,
чтоб свежих купить овощей.
Но все изменялось,
едва они выходили на сцену.
Меняли привычную цену
звучавшие ране слова.
Они открывали уста,
пророчили и причитали,
и все, что они прочитали,
запомнили вы неспроста.
Она воедино свела,
высокая их одаренность,
далеких миров отдаленность
и ваши земные дела.
И все-таки колокол бил
в Путивле, и стрелы летели.
Две женщины грустно глядели,
как медленно колокол бил.
И падали воины их,
зане были силы неравны.
И плакали две Ярославны
о воинах милых своих.

Трава

Марине