Черно-белое Рэй-Ки

В те времена в России бутылка водки (причем не современная «пол-литра», а 0,61 литра) стоила 40 копеек. Водка двойной очистки «Белоголовка» (прозванная так за белую крышку) – 60 копеек. Самая маленькая (десятая часть от обычной бутылки в 0,61 литра) бутылочка («мерзавчик») обходилась всего в 6 копеек. Прилично отобедать в ресторане средней руки стоило 30–50 копеек. Депутаты Государственной думы получали жалование в размере 350 рублей, работники фабрик и заводов, а также служащие младших чинов – в среднем рублей двадцать в месяц. Носильщики с радостью бросались поднести чемодан за 5 копеек.

Как бабушка это помнила, я до сих пор не понимаю… А анекдот был такой:

Барин купил авто и приехал на нем в деревню. Авто в самый неподходящий момент заглохло. Чинить машину в этой глуши, разумеется, некому. А ехать нужно. Барин находит местного кузнеца и просит его хотя бы взглянуть на автомобиль. В то, что деревенский олух сумеет починить это чудо заморской техники, он не верит, но пусть тот хотя бы попробует. Кузнец открывает капот, внимательно осматривает мотор, обстукивает его и вдруг, схватив тяжеленный молот, изо всех сил бьет по двигателю.

Машина, к всеобщему удивлению, мгновенно заводится. Между барином и кузнецом происходит следующий диалог:

– Вот, любезный, – важно говорит барин, – жалую тебе рубль.

– Не, Ваше степенство, рублика маловато будет, – отвечает кузнец.

– А сколько ж тебе будет не маловато? – спрашивает удивленный барин, точно зная, что он и так заплатил более чем щедро.

– А червонец, Ваше степенство, будет в самый раз.

– Ну, любезный! – приходит в негодование барин. – Да ты, оказывается, скотина неблагодарная. Ты ж за рубль от зари до зари своим молотом машешь. На этот рубль ты две бутылки водки купить сможешь. Да у меня на фабрике рабочий за червонец две недели пашет. И ты хочешь сказать, что один удар твоего молотка стоит 10 золотых рублей?

– Что ты, Ваше степенство. За один удар молотка и пяти копеек за глаза довольно. А червонец – за то, что я знаю, куда и с какой силой нужно ударить. И за то, что я здесь такой на сто верст один.

Так что, может, само посвящение и не стоило десяти тысяч, но знание о том, как его делать… Да и такой Игорь в нашей «московской глуши» сейчас был только один. Приезжали, разумеется, и другие люди, но ни один из тех, кого я видел раньше, не вызвал желания обучаться у него.

Вслух свои соображения, разумеется, я не стал высказывать, просто спросил: «Почему так дорого? Ведь ни один человек, живущий на заплату, не сможет заплатить такую цену».

В ответ мы услышали историю о том, что именно столько заплатила Хавайо Таката за свое мастерство. Для этого ей якобы (кто знает, возможно, так и было) пришлось продать дом. После чего она сделала эту цену «канонической». Объяснялось это тем, что высокая цена заставляет человека принять взвешенное решение перед получением мастерского уровня. А человек, мало заплативший, не сумеет оценить, какое сокровище он получил.

Может, это и правильно. Зигмунд Фрейд тоже говорил: «Пациент должен платить за лечение и платить дорого, иначе у него не будет стимула выполнять рекомендации врача». Однако тут почти наверняка есть еще одна сторона (тот же Фрейд писал, что «люди говорят о денежных вопросах с той же лживостью, что и о сексуальных проблемах…»). Когда мастер передает ученику полное посвящение, тот, в принципе, уже завтра может начинать обучать. Получается – конкурент. Кто ж захочет сам себе готовить конкурентов? А так барьер – высокая, желательно «непреодолимая», цена.