Черно-белое знамя Земли

— Не могу ручаться за Дракона, но логика подсказывает, что трагедия развивается по стандартному сценарию. Модификанты все-таки люди и допускают те же ошибки, что и все остальные. От перспективных планов ШНЦ у Совета могли бы встать волосы дыбом: «на базе» модификанта, способного к воспроизводству естественным путем, Шанхай собирается создать мутанта нового поколения, с генетически закрепленными талантами и физическими кондициями принципиально нового типа, так называемого ксеноида. Этот модификант будет способен выживать и размножаться в любых условиях. А финалом этой авантюры должен стать «ксеноморф». Если не знать, на чьем генетическом материале сделано это чудовище, может показаться, что оно не имеет с человеком ничего общего. Фактически это универсальная форма жизни для обитания в любых минимально приемлемых условиях, исключая звезды и газовые планеты.

— Жутковато, — сказал Вальтер. — С такими бойцами Армии Освоения, конечно, можно переделать и заселить даже Ад, только… кто ими станет командовать?

— Золотой Дракон, кто же еще? — сказал Джейсон.

— Если бы так! — возразил Ли. — Дракону невыгодно доводить дело до создания «ксеноморфа». Даже до «ксеноида». Пока в его империи он самый главный и могучий. Но когда проект закончится, он станет всего-то одним из существ промежуточного звена, одним из «сверх» и все-таки, в сравнении с «ксеноморфом», «недолюдей».

— Потенциальный конфликт в стане врага — это выгодно, — заметил Вальтер.

— Только «потенция» отсроченная, — хмыкнул Джейсон. — Когда-а еще ШНЦ сделает своих «ксенонов»!

— Скажите, профессор, я правильно разгадал еще один секрет Шанхайского проекта, — спросил Грайс, — он рассчитан на генетическую модификацию исключительно желтой расы? То есть сверхлюдьми-модификантами станут только китайцы?

— Да, герр…

— Капитан Грайс.

— Ах да конечно, — Ли кивнул Анжеле. — Сходство очевидно. Вы почти угадали, герр Грайс.

— Почти?

— Да — почти. Модификантами могут стать исключительно люди желтой расы, однако нельзя сказать, что это будут только китайцы, ведь еще не все азиатские народы растворились в китайском большинстве. Пока довольно стойко держатся корейцы и японцы, но культурное и территориальное позиционирование от ханьжэнь их не спасет. Генетически они вполне доступны модификации, а значит, рано или поздно ей подвергнутся. Из чего следует, что на Земле и в колониях в скором времени останется только два варианта одного вида людей — ночные и дневные модификанты. Остальным, белым и черным «обычным» людям, будет практически невозможно с ними конкурировать.

— Я не понимаю, чем вам насолили белые и черные?

— Нам? — Профессор Ли взглянул на Вальтера немного укоризненно. — Не нам, герр Грайс, а разработчикам программы генетической модификации. Я принадлежу к «избранной» расе, но не разделяю убеждений шанхайских заговорщиков.

— И все-таки считаете себя избранным, — уцепился Грайс.

— Мне следовало обозначить кавычки жестом? — Ли вздохнул. — История знает немало «избранных» народов. Ни один не получил, чего хотел. Более того, все оставались ни с чем в течение жизни одного-двух поколений. Больше всего я боюсь именно этого.

— Поэтому вы спрятались на Форпосте? — спросила Анжела.

— Да, коллега. — Профессор указал на маленькие чашечки с зеленым чаем. — Угощайтесь, господа, это новый сорт. Никаких генетических хитростей, чистейший продукт.

— колониальные продукты, — засомневался Вальтер. — Говорят, они не могут не быть трансгенными. Ведь раньше на Форпосте чай не рос, чтобы вывести более-менее приличный местный сорт, вы должны были трудиться над ним лет сорок или применить ускорители роста.

— Или привезти его с собой, — закончил профессор. — Я ведь не говорил, что это местный сорт, я сказал — новый. Мой племянник выращивает его на своей плантации в провинции Юньнань. Я привез небольшую партию и сдал товар в несколько лавок. В эмиграции надо на что-то жить.

— И все-таки почему? — вернулся к теме Грайс. — Почему модификация доступна лишь одной расе?

— Вальтер, не форсируй, дай осмыслить то, что мы уже знаем. — Алекс пригубил чай. — Очень вкусно, профессор. Смею утверждать как большой любитель чая.

— Большой любитель — это почти профессионал. — Ли вежливо улыбнулся. — Но вы напрасно осаживаете офицера Грайса, он, как капитан полиции, имеет право знать все. Вот только, боюсь, у меня нет ответа на ваш вопрос, Лерр Вальтер.

— У меня есть, — самоуверенно заявил Джейсон. — Все очень просто. Заговорщики — китайцы и желают видеть желтую расу единственной расой на Земле и колониях.

Алекс и Грайс переглянулись, Анжела спрятала усмешку, Вакидзаси остался невозмутимым, как и на протяжении всей исповеди профессора.

— Что? — Чу обвел товарищей недоумевающим взглядом. — Что не так?

— Все не так, — снисходительно ответил Грайс.

— А когда тебя устраивали мои слова? Ты вечно недоволен!

— Сейчас речь не об этом, Джейсон, — вмешалась Анжела. — Вальтер имел в виду, что все не так просто, как кажется.

— Я имел в виду то, что сказал, — возразил Грайс.