Черно-белое знамя Земли

— Поверь, Анжела, это так! — Он наконец завелся и перешел на слишком высокую тональность. — Никакой космический десант не сумеет обуздать модификантов. Это дело по силам только моим «хартманнам», совершенным солдатам, соединившим в себе лучшие качества сверхлюдей и сверхмашин! Из моих лабораторий выйдут миллионы, сотни миллионов бойцов, которые наведут порядок в новом мире. Угадай с трех раз, кто будет в этом случае диктовать условия, я или шанхайские недоумки, выпустившие джина из бутылки?

— Это нереально, Ганс, очнись. Ты не сможешь контролировать всех этих чудовищ!

— Не говори мне, что я могу, Анжела! — истерично выкрикнул Ганс. — Ты этого не знаешь! Ты вообще ничего не знаешь! Я не такой, как ты думала. Я… я…

У Штейнбока от возбуждения перехватило дыхание, и он не смог договорить, лишь потряс в воздухе кулаком.

— Я знаю, Ганс, ты лучше, чем хочешь казаться! — горячо возразила Анжела. — Ты ведь ученый. Оставь эту затею!

— Нет, поздно, — хрипло сказал Штейнбок. — Я пойду до конца. «Хартманн» — проект всей моей жизни! И не смей мне мешать, или я…

— Что ты сделаешь? — Анжела зло прищурилась. — Выпотрошишь меня и напялишь на механическую куклу?! Пошел ты, Ганс!

— «Хартманн-семь», ко мне! — Штейнбок презрительно скривился. — Следи за этой женщиной. Если попытается сбежать — убей!

— Могу убить сразу, — равнодушно сказал киборг. — Это экономичнее.

— Нет, — после секундного колебания сказал Штейнбок. — Она может пригодиться как предмет торга. На войне случается всякое.

— Шантаж, выкуп, обмен? — «Хартманн» кивнул. — Понимаю. Приказ ясен, командир.

18. Земля, 24–25 декабря 2196 г.

Все, что сказал Колян, оказалось правдой. Выручить Анжелу пока не представлялось возможным, Джейсон растворился в дымовой завесе, а капитану Джокеру помогать было поздно, программа медицинской диагностики однозначно заявила, что Бадди мертв. Усохшей до двоих боеспособных офицеров группе «Омега» оставалось только влиться в ряды Отряда семьсот шесть и стать его главной ударной силой. Кроме трех офицерских «Хеклеров» на вооружении у ополчения имелись два револьвера, отрытых диггерами в подземельях, два охотничьих дробовика и четыре пистолета полицейского образца, «выданных со склада», по словам командира отряда Олега Макарова, в штабе ополчения. Воротову в это верилось слабо. Пистолеты были разных годов выпуска и в разном состоянии, хранить такую рухлядь на складе никто бы не стал. Разве что на складе вещдоков. И все это богатство полагалось на полсотни бойцов.

— У остальных биты, ножи, топорики, ледорубы… и все такое. — Макаров развел руками. — Чем богаты, тем и рады… череп проломить.

После того как офицеры убедились, в чем хотели, разведгруппа (как ее величал сам Макаров) отошла на базу отряда. Базой оказалось бывшее резервное депо неподалеку от кольцевой линии старого метро. Разведчики во главе с командиром и новыми офицерами отряда разместилась на короткий отдых в самом просторном помещении убежища. Впрочем, тут же расположились практически все бойцы, только в другом конце длинного зала. Часть из них отдыхала, часть пыталась приготовить еду, а двое женщин с энтузиазмом строчили на реликтовых швейных машинках. Сначала их «продукция» вызвала у Воротова и Вакидзаси недоумение, но через секунду они сообразили, в чем дело. Женщины шили нарукавные повязки. Кто придумал такие знаки отличия для бойцов Отряда семьсот шесть, офицеры спрашивать не стали. Судя по буйству вложенной в эскиз фантазии, это был сам командир. На белой повязке чернел большой круг, а по краям повязки шли две черные траурные каемки. И все.

— Символично, — дипломатично одобрил Воротов, когда ему вручили повязку, посвящая в партизанское братство. — Похоже на солнечное затмение.

— В негативе было бы тоже интересно — полночное солнце, — развил мысль Вакидзаси, также примеряя повязку. — Кайма лишняя.

— С ней солиднее, — убежденно заявил Макаров. — А «в негативе» такая повязка у сто пятого отряда. Они тут рядом базируются. Мы уже и знамя сшили. Когда выйдем наверх, на штурм какой-нибудь попремся, обязательно поднимем над крышей. Если залезем, на крышу эту.

— Вы, сударь, романтик. — Воротов покачал головой. — С оружием у нас негусто. Модификанты сильнее и быстрее нас, в рукопашном бою у них шансов больше.

— И чего вы предлагаете? У военных старые автоматы выпросить? Так ведь не дадут. Да и не состыкуешься с ними, с военными. Десантники на орбите зависли, а наземные гарнизоны в полях воюют.

— Можно связаться с третьей стороной, — предложил Вакидзаси.

— Это с какой? С полицией? Так она за макак. А чекисты пропали куда-то, Колян этот вопрос провентилировал. Короче, будем у «драконов» пушки отбирать… если получится.

— Не получится, — уверенно сказал Алексей. — Вакидзаси, что вы имели в виду?

— У меня есть выход на торговцев оружием, — признался офицер. — Год назад мы использовали одного вслепую, чтобы устранить часть сети сбыта. Только нужны деньги.

— Ха, загнул, деньги! — рассмеялся Макаров. — Ты вокруг-то посмотри, Вакидзаси-сан! Кого видишь?

— Толпу голодранцев.