«Черно-белые дни»: Вся правда о группе [AMATORY]

[DENVER]: Поставив Ганычу окончательный диагноз, врачи обещали ему два месяца, но он продержался вдвое больше. Не знаю, что его на это подвигло. Потому что адская боль, которую ему приходилось терпеть каждый день, каждый час, каждую минуту, приносила страшные мучения. Если у него и были какие-то грехи, то он за эти последние полгода отмучился за них сполна.

[STEWART]: Я себе никогда не прощу, что испугался всей этой ситуации. Всего за год до этого я делал в университете доклад по медицинской психологии на тему «Работа с онкологическими больными» и когда столкнулся с этим в реальной жизни, причем больным оказался не кто-нибудь, а мой лучший друг, человек, с которым я делился всем, а он делился со мной... я понял, что на практике ничего не могу и не знаю, что мне делать... Я впал в жесточайший ступор.

Когда у нас был двухмесячный перерыв между первой и второй частью «Live Evil Tour», в январе и феврале, я навещал Серегу – он лежал дома. У него была стадия отрицания болезни и ненависти к окружающим, поэтому, естественно, все это выливалось на меня... Мы любили и ненавидели друг друга одинаково сильно. Я приезжал к нему и первые полчаса тупо сидел у его кровати; тогда он уже практически не мог ходить... Это было ужасно.

[IGOR]: В течение этих двух месяцев, в январе и феврале 2007-го, я нечасто с ним виделся, потому что очень боялся его побеспокоить. Мне казалось, он не хочет, чтобы мы его видели в таком ужасном состоянии. Невероятно трудно было жить все это время, сознавая, что твой друг умирает и ему ничем нельзя помочь. Я тяжело это переживал. Реально тяжело. Я ему периодически звонил, говорил буквально два-три слова, после чего срывался на слезы, потому что по-другому не мог. Я ему говорил: «Я люблю тебя, брат». Слышал в ответ, что он любит меня, и на этом наш разговор заканчивался.

[ALEX]: Он сам не хотел и просил нас, чтобы мы никому не сообщали, что с ним. Фэны потом много писали, что лучше бы им сказали, что они поддержали бы его, но мы не хотели идти против просьбы самого Сергея и тем более не хотели, чтобы вокруг этой ситуации люди раздули шумиху. Победить болезнь было невозможно. Поэтому все, что мы могли сделать для Ганыча, – это поддержать его.

Сергей был одним из главных двигателей [ AMATORY ], поэтому даже сейчас он не мог допустить, чтобы группа остановилось, и всячески подгонял ребят вперед. Именно этим объясняется активность коллектива в перерыве между турами – ни музыканты [ AMATORY ], ни их менеджеры не сидели сложа руки. Активнейшим образом происходило формирование второй части «Live Evil Tour», а вне организационной кухни одним из самых ярких событий стал вокальный семинар «Scream&Growl» под руководством [ IGOR ]’я, где он рассказал о технике владения гроулом.

[IGOR]: Это был закрытый семинар, который прошел 25 февраля в одной из питерских вокальных студий. К педагогам, которые там преподают, начали приходить молодые люди с вопросами о том, как петь гроулом. Естественно, в студии ничего об этом не знали, поэтому ответа у них не было. И получилось так, что один из этих педагогов был знаком с Рустамом из «КАПКАНА», который дал ему один из наших альбомов, а заодно и мои контактные данные. Этот преподаватель связался со мной и предложил устроить семинар, чтобы рассказать интересующимся о технике гроулинга. Мне это показалось жутко интересным, поэтому я согласился. Для меня это был первый опыт подобного рода, поэтому я очень тщательно готовился. На удивление, на семинар пришло несколько преподавателей и пара десятков человек, заинтересованных этой темой. Со всеми ними было очень приятно общаться, сложилась прикольная непринужденная атмосфера.

Разрываясь между делами группы и Ганычем, ребята и сами не заметили, как наступила весна, а с ней и время отправляться во вторую часть «Live Evil Tour». В этот раз вместе с Иваном Людевигом.

[DENVER]: В туре мы про Ганыча друг с другом практически не говорили, чтобы это оставалось внутри группы. Естественно, и Niky, и Иван знали причину, по которой [ GANG ]не смог поехать в тур, но остальных это не касалось. Поэтому было очень тяжело, когда люди в разных городах спрашивали, что с Ганычем, натягивать улыбку и отвечать, что все великолепно, просто он немного приболел... Херовое было время. Практически все безумные поступки, которые мы совершали в ходе той поездки, можно считать проявлением нашей защитной реакции на трагедию внутри группы.