Черно-белый цветок

– Татьяна Александровна? – осведомился он с приветливой улыбкой. – Я для вас уже все подготовил. Хотя, честно говоря, готовить-то было особенно нечего. Запись неважнецкая, то и дело прерывается. В общем, увидите сами.

Я была так рада, что заполучила флешку с записью, что не обратила особого внимания на второе уже предостережение, что мне не следует обольщаться насчет полноты информации.

– Огромное вам спасибо, вы мне очень помогли! – выпалила я с широченной улыбкой. Я и вправду была очень довольна. Парень сочувственно улыбнулся в ответ и тут же нетерпеливо покосился на мерцающий монитор. Мгновенно уловив тонкий намек, я вежливо попрощалась и выскользнула из кабинета.

Глава 4

Домой я попала только в одиннадцатом часу вечера. Мне не терпелось просмотреть все записи с видеокамер, поэтому дома я быстро скинула в прихожей верхнюю одежду и сразу направилась в комнату, за компьютер. Я все же была уверена, что обнаружу что-то важное, проливающее свет на загадочное исчезновение Юли Мещеряковой. Дождалась, когда компьютер включится, и тут же вставила флешку в разъем. Я решила сперва просмотреть все видеосъемки, а потом вплотную заняться изучением документов с рабочего стола заведующей.

Запись была отвратительного качества – изображение мутное, лиц толком не видно. Я просмотрела, как начинается рабочий день для персонала в детском саду. В семь утра приходили уборщица и повар. Мне оставалось только догадываться, как выглядели эти люди, хорошо еще, удалось определить, что обе они женщины. Уборщица направилась в воспитательскую – наверное, переобуваться, повар последовала за ней. Уборщица была выше ростом и худощава, с короткой стрижкой, а повар, напротив, полная и приземистая. Изображение мигало и дрожало, временами запись пропадала, а потом возобновлялась. Внизу экрана указывалось время, поэтому можно было следить по часам, что происходило в детском саду.

В восемь утра пришли еще три женщины – воспитатели. Они также направились переодеваться в свой кабинет. Одна из женщин носила длинные волосы, заплетенные в косу, две другие – короткие стрижки. Одеты все трое были в светлые блузки и черные юбки.

Запись снова исчезла. Экран помигал, ненадолго завис, а затем я увидела время – восемь тридцать утра. Прихожая наполнилась детьми с родителями. Из-за нечеткого изображения и детских голосов я с трудом разбирала внешность посетителей – толпа маленьких мальчиков и девочек, их мамы и папы. Мещеряков показывал мне фотографию Юли, но я так и не поняла, где она посреди этой огромной кучи народа.

Ничего интересного для меня пока не происходило – обычные будни рядового детского сада. Поначалу я пыталась разглядеть внешность людей, зафиксированных видеокамерой, но потом перестала вглядываться в экран. Все равно толку никакого, тем более что запись постоянно прерывалась. Оставалось надеяться, что каким-то чудесным образом я увижу, когда кто-то из детей покидает детский сад, но вероятность такого везения была слишком мала. Из детского сада до обеда никто не выходил, только в час дня воспитатели собрали детей на короткую прогулку.

После в прихожей не было никого – ни воспитателей, ни детей, и я поняла, что в два часа дня начинается тихий час. Внезапно запись оборвалась снова. Я ждала, когда наконец-то появится изображение, но, по всей видимости, камера попросту перестала работать. Изображение появилось только спустя несколько минут. На экране возникло время – четыре часа дня. Ничего себе! Камера не снимала целых два часа! Да за это время могло произойти не только похищение Юли, но и вооруженное нападение на детский садик! А может, кто-то специально стер запись? Но как? Если преступник – кто-то из персонала, скорее всего, у него или нее имеются и запасные ключи от кабинета заведующей. А если не ключи, то ноутбук, с которого можно просмотреть видеозапись!

Экран замигал, и я услышала звук звонка в дверь. Одна из воспитателей подошла к двери и спросила, кто это. Сквозь помехи и дребезжание я услышала громкий голос, не то мужской, не то женский:

– Это театральная студия «Цветик-семицветик»!

– Входите, открываю, – без всякого удивления проговорила воспитательница.

Я снова услышала какой-то скрип, потом в прихожей появились две женщины и один мужчина. Возраста посетителей я определить не могла, разглядела только, что женщина пониже была блондинкой и отличалась плотным телосложением. Можно даже назвать ее слишком полной в противовес напарнице. Та казалась чересчур высокой и слишком худой – даже в одежде это было заметно, ростом она была едва ли не выше мужчины. На голове у «каланчи» была серая шапочка, скрывающая волосы. Каждый из прибывших нес большую сумку ярко-оранжевого цвета, а в руках у тощей женщины я сумела различить пластмассовые палки.

– Где у вас актовый зал? – спросила светловолосая толстушка. Воспитательница велела следовать за ней, и люди скрылись из зоны видимости.

Запись снова оборвалась, но так и не возобновилась. Я посмотрела на экран – дорожка закончилась. Больше в этот день камера ничего не зафиксировала.