Чернобуров 2: Таежные войны

— У меня в руках один из его солдат, который исполнял приказ. Скоро его привезут в город, — продолжил я. — Моя сотрудница сегодня же подаст заявление, я прошу вас проследить, чтобы Василий Демидович не попытался его заблокировать.

— Если все так, как вы говорите, Георгий, то конечно.

Следом я позвонил Алле и сообщил, что нужно срочно заняться составлением заявления. Прекрасная юристка заверила, что все будет готово уже через час.

Замечательно. Почва подготовлена. Правда, соучастника преступления еще нужно доставить в Красноярск, что может быть проблематично. Враги наверняка понимают, чем это грозит, и сделают все, чтобы помешать людям Мокрухи выполнить задание.

Но если все получится… Мы почти гарантированно выиграем разбирательство. Пихтин будет вынужден заплатить компенсацию мне и государству за подожженный лес, а его репутация будет окончательно уничтожена.

Может быть, после этого даже удастся задавить графа без войны… Или же, если получится добиться расследования против «Багряных палачей», отыскать повод самим и напасть первыми.

Кажется, я рано решил, что чаша весов склонилась на сторону врага.

Надо принять все возможные предосторожности, чтобы отряд Ивана не был схвачен или уничтожен.

Я связался с командиром гвардейцев, охраняющих «Чернобурский лес». Велел прийти в максимальную боевую готовность, а патрули «Таежного дозора» отправить на границы владений. При обнаружении людей Пихтина — вести предупредительный огонь. При попытке проникновения на наши участки — стрелять на поражение. Если встретят отряд Мокрухи — всеми силами помочь добраться до безопасного места.

Константин тем временем выполнял свои поручения. Как раз когда я закончил говорить с гвардейцем лесокомбината, он протянул мне бумажку с номером и именем главы рода Уткиных.

И едва я взял ее в руки, как мобилет зазвонил сам. Я сверил номер на экране и на бумаге и недовольно скривился:

— Слушаю, Анатолий Семенович.

— Вы даже знаете, кто звонит, Георгий⁈ — с ходу начал кричать Уткин-старший.

— Знаю. Буквально только что собирался позвонить вам сам.

— Неужели⁈ Чтобы попытаться оправдаться⁈

— Нет. Чтобы заверить, что к смерти Павла я не имею ни малейшего отношения.

Я честно пересказал Анатолию, что произошло. Не стал скрывать, что его сын участвовал в махинации с завещанием и что заставил его Пихтин, используя некий компромат. Какой именно, не уточнил — опять же, искренне сообщил, что связан словом дворянина.

— Мы встречались с Павлом на вокзале и вокруг было много свидетелей. После этого я вернулся в поместье. Куда отправился ваш сын, не имею понятия. Но если позволите, подозреваю, что его убил граф Пихтин.

— Вы горазды бросаться обвинениями, Георгий! — Уткин продолжал кричать.

— Примите мои соболезнования, Анатолий Семенович. Клянусь, что не причинял Павлу вреда.

— Соболезнования⁈ — заорал граф Уткин так, что показалось, будто мобилет сейчас взорвется. — Ты еще смеешь выражать соболезнования⁈ Ублюдок, ты убил моего сына!

— Прошу вас, поверьте, это не так. Граф Пихтин хочет столкнуть нас. Он привык действовать подобным образом.

— Не пытайся меня обмануть!!! — сквозь гнев Анатолия я почти физически ощущал его боль. — Ты ответишь, Чернобуров, ответишь за это! — он прерывисто вздохнул. — Не думай, что я устрою войну. Но я подам на тебя в суд! Можешь клясться сколько хочешь, у меня есть доказательства, что Пашу убил ты!

— Какие же? — сухо спросил я.

— Узнаешь! И да, я подожду удобного момента, чтобы устроить разбирательство. Не прямо сейчас. Чуть позже!

— Почему позже? — нахмурился я.

— Узнаешь! — повторил Анатолий и бросил трубку.

Я положил мобилет на стол и откинулся на кресле, закрывая глаза. Бездна меня возьми! Пихтин потрудился не только убить Павла и свалить все на меня. Он подготовил какие-то фиктивные доказательства…

Стоило ожидать, впрочем.

— Что он сказал? — негромко поинтересовался Костя.

— Что подаст на меня в суд, — я взъерошил волосы и открыл глаза. — Позже.

— Почему позже?

— Как ты слышал, я спросил то же самое. Но ответа не получил. Думаю, Пихтин попросил его подождать до начала войны.

— Такие обвинения не будут разбирать во время боевых действий.

— Да, ты прав. Тогда, возможно, они готовят что-то еще и хотят нанести удар по нескольким фронтам. Или дождаться конца войны, чтобы добить нас или отыграться за поражение. Смотря, как все повернется. Не знаю!

Я встал и сделал несколько кругов по комнате. Теряю самообладание, что происходит крайне редко. Но враг силен и коварен, поэтому ничего удивительного.

— Ладно, — я оперся кулаками на стол и кивнул на демонический артефакт. — Что с этим?

— Владислав сказал, скоро пришлет людей.

— Хорошо, — я отыскал на полке пустую шкатулку и сунул артефакт туда. — Позвони еще Кротову. Скажи, пусть доставят все имеющиеся свитки перемещения в поместье. Все готовые защитные амулеты — в казармы.

— Сделаю.