Чернобыль. Большая ложь

И, кроме этого, отменить – это одно. Но разве Верховный Совет СССР или Верховные Советы республик вправе идти дальше отмены? Например, возбудить уголовное дело по такому факту? Безусловно, нет. Не было такой функции и у впервые образованного под давлением депутатов горбачевского призыва Комитета конституционного надзора СССР. В общем, это удобно во всех отношениях, когда Прокуратура СССР не может ни отменить, ни возбудить. Вдвойне удобно, когда это закреплено не просто в каком-то постановлении и даже не просто в Законе, а возведено в ранг Основного Закона. Не потому ли почти пять лет после аварии Прокуратура СССР и пикнуть не смела по поводу засекречивания последствий аварии в Чернобыле на уровне Правительства СССР и Политбюро?

В своей классической отписке заместитель Генерального прокурора В. И. Андреев сообщал депутатам о «стрелочниках». То, что все мы уже знали, читали, слышали. Официальная пропаганда здесь потрудилась на славу «Последствия усугубило сокрытие в первые часы после аварии ее фактических размеров и характера. Директор АЭС Брюханов умышленно скрыл высокий уровень возникшей радиации, не ввел в действие План мероприятий по защите персонала станции и населения. К уголовной ответственности привлечены: директор Чернобыльской атомной электростанции Брюханов В. П., главный инженер Фомин Н. М., заместитель главного инженера по эксплуатации второй очереди АЭС Дятлов А. С, начальник реакторного цеха Коваленко А. П., начальник смены станции Рогожин Б. В., госинспектор Госатомэнергонадзора Лаушкин С. А.

Верховным судом все они осуждены к различным срокам лишения свободы, а Брюханов, Фомин, Дятлов – к максимальной мере наказания за указанное преступление – к десяти годам лишения свободы каждый».

И скромненько так, в конце письма, по сути запроса заместитель Генерального прокурора СССР В. И. Андреев отмечал лишь «допускаемые по вине отдельных должностных лиц советских, хозяйственных и контролирующих органов, медицинских учреждений проявления безответственности, нераспорядительности и халатности». А в общем, тишь, гладь да Божья благодать.

Это было через три с половиной года после Чернобыля.

Но не прошло затем и полутора лет, как прокурорская пластинка сломалась. Тот самый Андреев сообщал (уже парламентской Комиссии по рассмотрению причин аварии на Чернобыльской АЭС и оценке действий должностных лиц в послеаварийный период), что «в связи с поручением XXVIII съезда КПСС, обсуждениями на сессиях Верховного Совета СССР, БССР, УССР, РСФСР Прокуратурой СССР была организована дополнительная проверка соблюдения законности при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС». Радовало, конечно, что хоть через пять лет да была «организована дополнительная проверка» и, соответственно, дополнительно «сделан вывод», причем «с учетом социальной напряженности». Из этого пассажа хорошо видно, какой трепет испытывал заместитель генпрокурора перед партийным органом. На первое место в своей надзорной работе он ставит именно «поручение XXVIII съезда КПСС», а уж затем – высших законодательных органов – парламентов страны и трех крупнейших республик. Вот и получается, что для заместителя генерального прокурора партия – выше законодательной власти. Именно потому, что прокуроры, генеральные и рядовые, входили в номенклатурно-партийную обойму, ни о каком правовом государстве нельзя было и думать.

Но несмотря на ритуальные приседания Генеральной прокуратуры СССР перед XXVIII съездом КПСС, прогресс в переоценке ею чернобыльской ситуации был налицо. По сути, это уже был готовый обвинительный вердикт и конкретным людям, и Системе: «…Минатомэнергопромом СССР вследствие невыполнения предусмотренных „Типовым содержанием плана мероприятий по защите персонала и населения в случае аварии на атомных станциях“ с самого начала аварии радиационная разведка и дозиметрический контроль в районе станции и прилегающих регионах надлежащим образом не велись, не осуществлялось прогнозирование возможной радиационной обстановки, не вырабатывались предложения для принятия мер по защите персонала АЭС и населения г. Припяти и других районов. В результате этого население прилегающих к АЭС районов не было укрыто от воздействия радиации, эвакуация населения гг. Припяти, Чернобыля и других проводилась несвоевременно, что повлекло неоправданное радиационное поражение населения.