Чернобыль. Большая ложь

Генеральная прокуратура Украины нашла очень весомую причину, чтобы спасти виновных от наказания: оказывается, истек срок давности! Да, уголовные кодексы партийная номенклатура писала всегда с учетом собственных интересов. Уверена, что «заинтересованные лица» восприняли это постановление с глубоким удовлетворением. А как, представьте себе, восприняли его те отцы и матери, у которых Чернобыль отнял и отнимает детей? Инвалиды-чернобыльцы? Да просто неравнодушные граждане?

Здесь следует особо сказать, что официальная правда эта была выдавлена из прокуратуры, как паста из тюбика – резким нажатием с двух сторон: одна из них – общественность, движение «Зелений свiт», которое еще во советские времена провело общественный суд и назвало виновников, другая – Чернобыльская комиссия Верховного Совета Украины и специальное его постановление от 6 декабря 1991 года. Но разве сама прокуратура не в состоянии была провести собственное расследование, не дожидаясь давления общественности и поручений от парламента спустя семь лет после катастрофы? Судя по всему, она действовала по тем же законам, на которые ссылались Шевченко, Ляшко, Романенко: статья 6 Конституции УССР о руководящей и направляющей. Ведь и сами прокуроры были непременно членами партийных бюро и ЦК. Не потому ли и на мои депутатские запросы об ответственности должностных лиц, замалчивающих Чернобыль, из Прокуратуры УССР и из Житомирской областной прокуратуры приходили ничего не значащие отписки? «Пристяжные партии» надежно охраняли покой своих хозяев. А ведь в нормальной стране и в нормальном гражданском обществе и сами эти прокуроры, которые молча смотрели на криминальные дела с чернобыльской цензурой, тоже должны сесть на скамью подсудимых. А получилось: преступников судили такие же преступники.

После распада СССР компартия на Украине была официально запрещена. А бывшие все равно изо всех сил пытались блокировать работу прокуратуры. Как сообщала газета «Киевские ведомости», бывший прокурор Украины Михаил Потебенько пытался запугать следователя Генеральной прокуратуры Александра Кузьмака, который «вел» уголовное чернобыльское дело № 49-441. Он рекомендовал ему оставить в покое Романенко, напомнив многозначительно, что времена меняются. Об этом сам следователь сообщал в своем рапорте на имя Генерального прокурора независимой Украины В. Шишкина. Впрочем, непонятно, зачем жаловался, когда в итоге своим постановлением он на самом деле спас их от неминуемой тюрьмы, перечеркнув надежды миллионов людей на справедливость и веру в нее. Хотя, может, и не все так просто. Возможно, его запугали и он, опасаясь за свою семью, вынужден был сделать то, что сделал. Но пока это только мои догадки.

Впрочем, осмелел тогда не только экс-прокурор. Многие из тех, кто практически соучаствовал в преступном замалчивании правды о последствиях Чернобыля, остались не только на своих местах, но и пошли на повышение – перебрались в министерские кресла. Например, министром по проблемам Чернобыля стал Георгий Готовчиц, заместитель председателя Житомирского облисполкома. Не кто иной, как он, в 1986–1988 годах «гнал» строительство новых домов для переселенцев в заведомо опасных зонах. Его назначение состоялось уже после того, как об этом стало известно всей стране из моих статей во влиятельных изданиях. А министром здравоохранения вместо Романенко (он возглавил Радиационный центр) стал Спиженко, который в 1986 году был заведующим отделом здравоохранения в Житомирском облисполкоме. Это ему, в том числе, Романенко направлял свои секретные послания о том, как нужно обманывать население, что нужно засекретить и закодировать. Возражений не последовало. Это к его подчиненному – завсектором охраны детства и материнства Виктору Шатило я приходила в поисках правды о здоровье детей пораженных сел после аварии в 1986 году. И получила тогда ответ: «Все хорошо». Только потом выяснилось: все – ложь.

То же случилось и в России. Президент Ельцин назначил главой Государственного комитета по проблемам Чернобыля Василия Возняка. Его первым заместителем стал Юрий Цатуров. В 1989 году, после I съезда народных депутатов, Председатель Совета министров СССР Николай Рыжков поручил Владимиру Марьину, тогдашнему заведующему Бюро по топливно-энергетическим ресурсам при Совмине СССР, ответить на мой депутатский запрос об облучении жителей Народичского района Житомирской области. Напомню, именно Марьин с Возняком, который работал тогда у него, снисходительно уверяли меня в том, что там все в порядке. И, глядя на мои, привезенные из Народич, медицинские документы, отвечали: «У вас – свои документы, у нас – свои». Лукавые отписки посылал мне и Юрий Цатуров, будучи заместителем председателя Госкомгидромета СССР. А сам факт: только в 1992 году, спустя шесть лет после аварии (!), стало известно о том, что в России поражены радиацией шестнадцать областей – разве это не преступление? Миллионы россиян все эти годы подвергались, ничего не подозревая, и до сих пор подвергаются ежесекундному облучению.