Чернобыль. Большая ложь

Если первая, международная беспороговая концепция радиационного риска, исповедует «благоговение перед каждой» единственной и неповторимой человеческой жизнью, то вторая, пороговая, внедряемая в российское общество узкой группой ученых, имеющих влияние на лиц, принимающих решения, сознательно допускает некое «оптимальное», «статистически незначительное» в свете закона больших чисел количество возможных человеческих жертв. Я называю эту концепцию концепцией чужих жертв. Вряд ли ее авторы или их родные и друзья согласились бы сами попасть в это «оптимальное» и «статистически незначительное» число жертв.

Нравственные сущности моделей радиационного риска позволяют определить первую как «концепцию недопустимости жертв», вторую – как «концепцию допустимых жертв». Если беспороговая концепция радиационного риска основывается на позитивном нравственном императиве, то пороговая концепция радиационного риска основана на прагматичной экономической системе «выгода – риск», а в советском варианте еще и с идеологической окраской. Спор о том, что является большим благом: истина или выгода, – восходит еще ко временам Платона.

Ученые, разрабатывавшие «концепцию допустимых жертв», реализовывали «государственный заказ», который поставил интересы идеологии и экономической целесообразности над наукой, экологией, нравственностью. В постановке вопроса «общество должно взвесить весь риск и всю выгоду» нравственная сущность категории риска и научная этика, предполагающая гуманистический подход, вошли в противоречие, выйдя за рамки чисто научных предпосылок.

Генезис категории риска на каждом историческом отрезке времени зависел от уровня развития науки и техники и мировоззренческих установок.

До начала 1970-х годов и в западном, и советском научном мировоззрении превалировала политика обеспечения технической безопасности человека, ориентированная на достижение «абсолютной» безопасности. Речь шла о различных технических устройствах и технологиях, ядерных – в том числе. Но все более ускоряющийся научно-технический прогресс, создание все более сложных устройств и механизмов заставили ученых усомниться в реальной возможности достижения «абсолютной» технической безопасности. Прежде всего это касается ядерной безопасности.

Возникла общественная необходимость в решении этого вопроса, который затрагивал жизненные интересы, с одной стороны – всего общества, а с другой – корпоративные интересы ангажированных для исследований и внедрений опасных устройств и технологий групп ученых, производителей и эксплуатационников. Простое решение, которое подсказывал здравый смысл и инстинкт самосохранения человечества – запретить внедрять в производство опасные ядерные устройства и технологии, принято, однако, не было.

В результате возник некий паллиатив: если «абсолютной» технической безопасности достичь невозможно, если существует реальная угроза технической (в том числе и ядерной) опасности, которая в итоге приводит к экологической и негативно влияет на социум, и если это волнует общество, значит, следует создать некую концепцию, которая учитывала бы не только технические, но и экологические, социальные последствия техногенных аварий, успокоила бы население, а параллельно продолжать наращивать опасные технологии.

В основу новой политики был положен не метод, исключающий из жизни опасные (прежде всего ядерные) устройства и технологии, а некий паллиатив интересов. Болезнь «подлечили» и загнали внутрь.

Новая политика заключалась в новом методологическом подходе к проблеме безопасности, в том числе и ядерной, основанной на концепции «приемлемого риска». Сегодня эта концепция активно внедряется также в ценностные критерии и в законодательство США, Японии, Канады, Франции – стран с высоким уровнем использования ядерной компоненты.

Предполагается, что политика «приемлемого риска» в ядерной безопасности должна иметь такие основные принципы (за основу взяты исследования, предложенные российскими учеными Л. П. Феоктистовым, И. И. Кузьминым, В. К. Поповым):

– новая цель безопасности, направленная на улучшение состояния здоровья каждого человека, всего общества и состояния окружающей среды;

– разработка методов количественной оценки факторов безопасности, основанных на методологии риска;

– разработка методов количественной оценки безопасности, основанных на показателях состояния здоровья человека и окружающей среды;

– разработка методов определения приемлемого баланса между опасностями и выгодами, основанными на оценке социального предпочтения и экономических возможностей общества, экологических нагрузок окружающей среды.