Читаем Чернобыль. История катастрофы полностью

На столе лежали карты радиационной разведки Особой зоны вокруг атомной станции, составленные военными, метеорологами и геологами, все совершенно секретные, поскольку на них показывалось распространение радиоактивного заражения от Чернобыльской станции[832]. Наложенные одна на другую, они показывали кляксу со рваными краями с центром в Припяти, распространяющуюся на юго-восток и покрывающую Чернобыль, а на севере пересекающую границу с Белоруссией. Длинный след тяжелого выпадения тянулся на запад, формируя раздвоенный язык по направлению к городам Вильча и Полесское. Заражение вышло далеко за пределы 10-километровой зоны и теперь угрожало десяткам тысяч людей на огромной территории – в некоторых местах до 30 км от ЧАЭС.

Рыжков внимательно изучал карты. Какие-то места казались безопасными, другие безопасными явно не были, а в некоторых деревнях выпадение произошло пятнами и менялось от улицы к улице. Надо было срочно что-то делать, но трудно было понять, что именно. Все в комнате ожидали его решения.

– Будем эвакуировать население из тридцатикилометровой зоны, – наконец сказал Рыжков.

– Из всей полностью? – спросил кто-то.

– Из всей полностью, – ответил Рыжков и для убедительности обвел область на карте. – И начнем немедленно.

11

«Китайский синдром»

С крыши гостиницы «Полесье» полковнику Любомиру Мимке была видна яркая панорама центра Припяти – от поблескивающей конструктивистской скульптуры перед входом в музыкальную школу слева до ряда разноцветных флагов, полоскавшихся над площадью справа[833]. Мимка и его радист были в городе одни. Гостиница «Полесье» была пуста, и даже птицы улетели: давно смолкло чириканье воробьев, скакавших некогда в ветвях тополей и акаций на улицах Припяти. Исследуя банкетный зал на нижних этажах гостиницы, двое военных обнаружили загадочный черный ковер, растянувшийся от стены до стены, и только когда радист, потея в своем резиновом защитном костюме, пошел по нему и под сапогами у него захрустело, они поняли, что пол покрыт тысячами мух, очевидно пораженных радиацией. Они размотали пожарный рукав, подключили к крану в стене и вымыли пол начисто струей воды. В банкетный зал они спустились, потому что жар солнца и радиоактивность наверху стали невыносимыми. До этого с крыши восьмого этажа, обрамленной тяжелыми бетонными пилонами наружной террасы, они наблюдали за реактором № 4, находящимся всего в 3 км и хорошо просматривавшимся отсюда.

Почти с самого начала операции по сбросу грузов гостиницу использовали в качестве импровизированной башни управления полетами. Генерал-майор Антошкин разработал систему, которая позволяла ежедневно сбрасывать сотни тонн материала в горящий реактор. Один вертолет за другим заходили на курс над реактором № 4, а Мимка, наблюдавший их работу с крыши, давал пилотам инструкции по рации, оценивая на глаз дистанцию и траекторию до цели[834]. Антошкин задействовал десятки машин, и теперь полутяжелые Ми-8, тяжелые Ми-6 и сверхтяжелые Ми-26 взлетали последовательно с трех раздельных посадочных площадок. Под брюхом каждого вертолета был закреплен по меньшей мере один перевернутый грузовой парашют, заполненный мешками с песком или глиной. Парашюты наполняли солдаты Войск гражданской обороны и бригады рабочих, набранных в ближайших населенных пунктах. Загрузившись, вертолеты поднимались в клубах пыли с площадки и на скорости 100 км/ч летели к горящему реактору № 4.

Определяя их позицию по опорам у трансформаторных площадок вокруг станции, Мимка ждал, пока до цели останется примерно 300 м. Тогда он давал команду «Готовьсь!», и пилот перемещал палец на кнопку сброса. Через две-три секунды Мимка командовал: «Сброс!» Пилот сбрасывал груз, и вертолет, тут же ставший легче, резко отворачивал вбок и улетал загружаться на посадочную площадку.

Встав в 4 часа, Мимка каждый день до завтрака сдавал анализ крови. В 6 часов он уже делал разведывательный облет реактора, потом его высаживали на площади перед гостиницей «Полесье». На ее крыше он оставался весь день, пока не темнело, это случалось после 9 вечера, и тогда он сам участвовал в последнем в этот день вылете и записывал второй набор данных о радиации и температуре над реактором № 4. В 10 вечера – дезактивация и ужин, потом отчет за день. Засыпал полковник в полночь, а через четыре часа его уже будил солдат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Феномен мозга
Феномен мозга

Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном. Мы только-только приступаем к изучению экстрасенсорных способностей, феномена наследственной памяти, телекинеза, не подозревая, что все эти чудеса суть простейшие функции разума, который способен на гораздо – гораздо! – большее. На что именно? Читайте новую книгу серии «Магия мозга»!

Андрей Михайлович Буровский

Документальная литература