Чернобыль. Реальный мир

Однако на нашей планете не бывает абсолютно безжизненных мест. Даже в пустынях существует жизнь. В Рыжем лесу радиационная обстановка значительно улучшилась уже через год, что позволило новой жизни заселить его территорию.

Поскольку ученые-экологи прогнозировали эти процессы, то в Рыжем лесу был создан уникальный полигон, научный эксперимент на котором продолжается по сей день. Полигон представляет собой участок площадью 1 гектар, полностью изолированный от прилегающих территорий. Для этого периметр оградили бетонными плитами, метровыми в высоту и врытыми в землю на полуметровую глубину. Сверху забор венчает еще и двухметровая в высоту металлическая сетка.

Уникальный научный полигон в Рыжем лесу

Суть эксперимента в том, что на огражденный участок не должна проползти ни одна букашка, ни кто бы то ни было другой из представителей фауны. Исключение, конечно же, составляют птицы, которые могут перелететь забор. Ученые уже отмечали факты гнездования на полигоне уток, полевого луня и других птиц. Основная же цель эксперимента — понять, как идет восстановление природы в условиях сильного радиационного воздействия.

Объектами наблюдений на этом полигоне являются не только растения и насекомые. В периметре сформировалась уникальная популяция полевых мышей. Биологи изучают генетические последствия облучения, ищут аномальные отклонения в клетках и органах животных. В первые годы после аварии отмечалось снижение плодовитости самок, наблюдалась внутриутробная гибель эмбрионов и нарушения в образовании сперматозоидов у самцов. Ученые зафиксировали наличие патологии в отдельных органах мышей, вызванной радиацией (например, цирроз печени).

Кстати сказать, именно полевые мыши первыми продемонстрировали человеку, какими могут быть последствия его внезапного ухода из обжитых территорий. Многие люди, находившиеся в то время в зоне отчуждения, вспоминают о мышином нашествии 1987 года. Оперативно выселяясь, люди бросали сельскохозяйственные поля с неубранным урожаем: осталась рожь, кукуруза и другие культуры. В большинстве частных подворий хранилось много зерна и других продуктов питания, а на огородах росла картошка. Все это послужило достаточной кормовой базой для крупной вспышки размножения грызунов. Кроме того, опасаясь вспышки заболевания бешенством, в брошенных населенных пунктах отстреливали бродячих кошек и собак, которые являлись естественными врагами грызунов. Поэтому на следующий после аварии год все поля и населенные пункты буквально кишели мышами и крысами. Они оккупировали даже те дома, где проживали ликвидаторы. По воспоминаниям очевидцев, крысы спокойно бегали по улицам, а мыши лазали по спящим людям.

Руководство чернобыльской зоны серьезно обеспокоилось этой проблемой, опасаясь, что полчища грызунов могут выйти за пределы зоны отчуждения. Однако ученые их успокоили, пояснив, что к осени 1987 года, когда кормовые ресурсы истощатся, количество мышей и крыс резко снизится, а похолодание приведет к их массовой гибели. Так и произошло. Если в начале осени ученые отмечали около 2000 полевых мышей на 1 гектар угодий, то через полтора-два месяца их численность составляла уже только 50–70 особей на гектар. Кстати сказать, на лугах и полях, находящихся за пределами зоны отчуждения, средняя численность мышей составляла порядка 10 на гектар. В последующие годы количество мышей в зоне существенно снизилось, а с ними исчезли и хищные птицы, которые разлетелись по всем округам.

Но ведь люди бросали не только кошек и собак, но и крупных животных: коров и лошадей. У тех, кто подлежал экстренной эвакуации, не было ни времени, ни возможности забрать скот с собой. Поэтому ученым и военным, находящимся в зоне отчуждения, доводилось неоднократно встречаться с полудикими лошадьми и быками. По воспоминаниям сотрудников Радиевого института им. Хлопина, зимой они частенько наблюдали двух полудиких лошадей в районе села Буряковка. Сена и соломы в брошенном селе было достаточно, и животные спокойно жили, далеко не отлучаясь.