Чернобыль

Правда, это не относится к тем, кто крайне безответственно разрешил испытания и утвердил программу их проведения. Смысл эксперимента заключался вот в чем. На случай прекращения подачи пара в турбоагрегат - это аварийная ситуация - на станциях должны включаться в работу дизель-генераторы. Они набирают необходимые параметры для обеспечения блока электроэнергией не сразу, а через десятки секунд. В это время генерирование электроэнергии должна обеспечить турбина, потерявшая пар, но еще вращающаяся по инерции. Нужно было проверить - хватает ли времени выбега турбины до выхода на нужные параметры дизель-генераторов. Программа этой проверки была составлена крайне небрежно, не согласована ни физиками станции, ни конструктором реактора, ни проектантом, ни представителями Госатомэнергонадзора. Тем не менее она была утверждена главным инженером и затем им лично не контролировалась и изменялась и нарушалась в процессе исполнения.

Низкий технический уровень, низкий уровень ответственности этих людей - это не причина, а следствие. Следствие их низкого нравственного уровня.

Обычно понимают так: ага, безнравственный человек - это тот, который позволяет себе брать взятки, например. Но это крайний случай. А разве нравственен человек, который не хочет свой чертеж сделать лучше, не хочет сидеть по ночам, мучиться, не хочет искать более совершенные решения? Человек, который говорит: "Зачем напрягаться, если можно сделать такое решение, которое профессионально вроде бы кажется нормальным, хотя не является оптимальным, не является наилучшим". И вот начался процесс распространения технической отсталости. Мы ни с чем не справимся, если не восстановим нравственного отношения к выполняемой работе, какой бы она ни была: медицинская, или химическая, или реакторная работа, или биологическая.

- А как его восстановить, это нравственное отношение? После вздоха и долгой паузы:

- Ну… здесь я не могу быть пророком.

- И все-таки, Валерий Алексеевич. Представьте, что вы - министр просвещения или человек, решающий судьбы школьников. Что бы вы сделали?

- Частично я уже говорил: надо восстановить чувство ответственности, критичности, чувство нового. Был такой период времени, когда некоторые внешние условия этому мешали. Но вот сегодня у нас самый благоприятный период. Пожалуйста - нам ничто не мешает восстановлению самых лучших отечественных или национальных в нашей многонациональной стране традиций. Никто не мешает. А как это делать? Увеличивать или уменьшать долю тех или иных предметов? Я не знаю. Но я уверен, что в школу нужно приводить интересных людей. Ведь Россия всегда была сильна тем, что учитель - это человек, который в нравственном отношении чаще всего является идеалом для своих учеников.

И еще хочу сказать о неделимости общей и технической культуры. Это неделимые вещи. Если вы кусок какой-то изымаете, связанный с историей нашего отечества или с нашей литературой, если вы к чему-нибудь ослабили внимание - это обязательно бумерангом вернется - в силу неделимости культуры. В равной степени нельзя все отдать литературе и искусству и забыть про технику. Мы тогда станем беспомощным обществом. Возникает естественный вопрос: вопрос гармонии.

- Возвратимся к Чернобылю. Как вы пережили это событие как человек и как специалист? Не было ли у вас комплекса вины, не личной вины, а вины физиков за случившееся?

- Я бы так сказал: было чувство злости. И досады на то, что здесь, в этом институте, где специалистами высказывались все необходимые опасения и предложения, мы оказались недостаточно сильными и вооруженными для того, чтобы провести в жизнь нужную точку зрения. И отчеты писали, и выступали многие, и чувствовали опасность усложнения технологических систем без изменения философии их построения. Были и готовые рекомендации. Ну, например: важнейшим упреждающим элементом было бы создание диагностических систем. У нас ратовали за эти диагностические системы, испытывали некоторые из них, требовали их развития, везде объясняли опасность того, что у нас не хватает вычислительных мощностей для построения нужных моделей и оценки ситуации, для обучения персонала на тренажерах. Но, выходит, мало требовали, плохо объясняли. Вот в этом смысле было чувство злости, что ли. Сердиться же на физиков или, тем более, на физику - это все равно что бить палкой гуттаперчевую копию начальника, как это кое-где делается в Японии. Физика - это лидирующая в технике наука, она не может быть в чем-то виновной. Виновны могут быть люди, плохо ее использующие.