Черное безмолвие (сборник, 2-е издание)

Но шло время, и каменный цветок превратился в каменную глыбу, грязную и зеленую от отвратительной плесени. Не до иллюзий стало людям, реальная действительность их неразумности отнимала последние силы, и запахи на Площади Цветов тоже исчезли, унося последние крохи из подземных баллонов. Вот она, площадь его, Брокса, счастья. Несколько фигур стояли в ожидании, ссутулив плечи. Брокс замедлил шаг, посмотрел на часы и успокоился, до свидания было еще пять минут.

«Ладно, хоть это не изменилось, — подумал он, — девушки, как правило, и сейчас опаздывают, а то попробуй ее отличить в этих жалких и одинаковых фигурах».

Брокс опять посмотрел на ожидающие фигуры и спохватился:

«А как же она меня отличит от остальных?»

Вот подошла еще одна фигура и в нерешительности остановилась поодаль, повернув к ним голову. Ожидающие по одному, гуськом друг за другом потянулись к ней, подходили почти вплотную, вглядываясь в стекла масок. Но, очевидно, так и не узнав друг друга, они расходились порознь.

«Что же делать, эдак и я не узнаю свою Вайду, а она меня, черт знает что творится на бывшем белом свете», — зло думал Брокс.

Но Брокс сообразил, он начертил на влажно-грязной груди своего комплекта № 3 имя «Вайда». Имя блестело чистыми линиями и привлекало внимание. Брокс поворачивался во все стороны, демонстрируя свою изобретательность. Только что подошедшая фигура качнулась в его сторону, а потом вдруг поспешно отвернулась. Брокс разочарованно вздохнул и стал вглядываться в мглу, Вайда не появлялась.

«Уже две минуты, как опаздывает, надо им менять привычки, опоздания теперь будут слишком дорого стоить», — думал он.

Брокс повернулся в другую сторону и замер… только что отвернувшаяся от него фигура блистала его именем — Брокс. Он бросился к Вайде, обнял ее и прижался к ее комплекту № 3, грязному, мокрому, но приятному и дорогому. Вайда ответила тем же, и Брокс почувствовал ее сильные руки. Имена Брокс и Вайда стерлись, перемешались и стекли тонкими, черными струйками на то, что раньше люди называли землей.

УРОК

Время шло, а дети оставались детьми. Они так же, как и сотни лет назад, вертелись и баловались на уроках. Сколько ни переделывали саму школу, дети все же оставались детьми. Правда, учителя, родители и психологи заметили, что эта самая «вертлявость» все же поубавилась. Еще бы — до школы добирались не как раньше пешком, гоняя по дороге мяч, а на ползущих тротуарах. Да еще в громоздких герметичных костюмах, а они, конечно же, снижали подвижность. Опустели дворы, не стало между домов спортивных площадок, не слышалось детского гомона и суровых голосов мамаш, загоняющих ребят за стол. На улицах не было слышно голосов, взрослые и дети переговаривались по радио — гермошлемы были звуконепроницаемы, все кругом визжало, скрипело, терлось, шуршало: вентиляторы, фильтры, кондиционеры, машины… Улицы были покрыты смрадной мглой.

Шел урок химии. Бойкая, моложавая учительница беседовала с учениками.

— В каком состоянии может быть вода? И что вы знаете о воде?

Мальчик с большими грустными глазами поднял руку.

— В жидком, как у нас в школьном бассейне. В ней можно плавать. Дедушка рассказывал, что когда-то купались в морях и реках. Воду можно пить, если горит зеленый цвет на предупреждающем табло, а на дисплее не мигают цифры предельных загрязнений, — мальчик замолк, вспоминая еще что-то. Потом добавил: — В воде можно варить мясо из школьного и домашнего синтезатора. При этом вода кипит.

— Правильно, молодец, Коля. Кто еще? Говори, Маша.

— Вода еще может капать с неба, и тогда надо быстрее прятаться или обязательно одеть защитную одежду, а то разъест кожу и выпадут волосы. — Маша волос не имела, она однажды попала все-таки под дождь, на красивом личике остались следы от язв.

— Еще кто? — тихо спросила учительница. — Пожалуйста, Вадик.

— Вода раньше была чистая, и ее было много, в ней даже плавали рыбы. А еще вода бывает льдом. Это когда очень холодно и вода замерзает. Она становится твердой как камень.

— Молодцы, дети. Вода еще бывает в виде пара. Это когда воду сильно нагревают и она испаряется в воздух.

— Знаем, знаем, Мария Ивановна, — закричали наперебой дети.

— А еще, ребята, бывает снег.

— А что это, Мария Ивановна?

— Снег, дети, это тоже твердая вода, но не такая, как лед. Снег состоял из легких-прелегких снежинок. Они падали с неба на землю. Их было так много, что они могли даже спрятать под собой целый дом. По снегу катались на лыжах, из него можно было лепить фигуры и даже детские городки. Детям его запрещали есть, так как он был холодный и от него болело горло. Дети, которые были тогда, лепили из него снежки и любили их бросать. Сейчас снег можно увидеть только высоко в горах.

Вопросы посыпались со всех сторон.

— А что такое лыжи?

— А какие они были, эти снежки?

— А какого цвета был снег? — спросил большеглазый Коля.

Мария Ивановна открыла было рот, потом задумалась, смутилась, опустила глаза и сказала:

— Простите, дети. Я не знаю, какого цвета снег. По-моему, он был фиолетовый.