Черное безмолвие (сборник)

Космонавты с благодарностью смотрели на своего опытного командира, они были уверены, что отчет о полете будет, как всегда, идеален.

Цепочка сгорбленных фигур тяжело и упорно двигалась к городу.

— Что они, днем спят, что ли? — бурчал Пак, специалист по научному потенциалу. — Ни одного прохожего, ни машин, заправочная станция тоже пуста, а дороги у них хорошие, видно, им давно знакомо колесо.

Бурчания Пака утонули в безмолвии, было тяжело и не до дискуссий. Вступили в город, тишина и пустынность его настораживали. Город как вымер. Экспресс-анализ показал, что эпидемии нет. Никто не понимал, почему город пуст.

— Что ж, — сказал Брейк, — давайте действовать как всегда: Пак, ищи библиотеку, ройся там, Бор — на заводы, Сэм, исследуй жилища, ты наш социолог и наша надежда.

Экспедиция растеклась по городу. Вечером собрались на окраине. Доклады несколько удручали: жителей нет нигде, почему — непонятно; в библиотеку Пак проник через незакрытое окно, книг десятки тысяч, все не просмотреть; попытка исследовать завод чуть не погубила Бора, автоматы охраны гонялись за ним, пытаясь поймать, Бор еле убежал. Слово взял Сэм:

— Командор, я предлагаю стартовать с этой планеты, здесь больше нечего делать, они еще отсталые, им надо развиваться и развиваться, тяжело — и от этого, может быть, веско доложил он и замолчал, переводя дыхание.

— Почему? — удивленно спросил Брейк. — Мы еще ничего не узнали, ничего не успели понять, на других планетах на это уходили месяцы и годы. Конечно, здесь тяжело, но долг есть долг, и мы обязаны его выполнить и выполним. Мы не взлетим, пока не поймем уровень их развития, они выпадают из нашей стройной системы познания.

— Командор, — мягко продолжил Сэм, — мне кажется, я нашел, что мы ищем, может, они сами не понимают, но этот критерий их развития везде, на всех жилищах, конторах, он на всех домах, Брейк. Они называют его замок — это устройство для запирания дверей друг от друга.

— К старту, — рявкнул Брейк, вытирая пот и вспоминая трудную ночь, а если еще одна ночь, а потом день… — Нечего здесь делать, все ясно, спасибо, Сэм.

ВСТРЕЧА

Разведчик чужих миров, преодолев огромное расстояние, нашел то, что искал, — планету класса А. Планета была почти такой же, как и планета, родившая его. Прогулка по лесу была просто замечательной, не хватало только грибов, земляники и малины. Легкое движение между деревьями насторожило его:

«Что это за толстое бревно валяется на моем пути, затаюсь-ка я пока и подожду. Вот у себя, на родной планете, — там все ясно: кто друг, а кто враг, все определенно и однозначно: враг — стреляй или беги, друг протяни руки для приветствия. Вот, помню, на охоте за крокодилами, это же надо, я стоял по пояс в жидкой грязи болота и стрелял по отвратительным аллигаторам, а сам, оказывается, упирался ногами в спину огромного гада… Он начал всплывать, видно, ему не очень нравилось, что по нему топчутся, а я, как мачта с обрубленными парусами, возвышался над его безобразной спиной-палубой. Хорошо, что Дик смотрел в мою сторону и быстро сообразил, что к чему, а то я был бы не здесь, а чем-то после крокодилова желудка разрозненными атомами и молекулами, готовыми к дальнейшему использованию. Вот друг, а вот враг. А эта чертовщина впереди мне совсем не нравится, от нее отдает спиной аллигатора, а отсутствие пасти с клыками еще больше настораживает, еще шарахнет каким-нибудь разрядом или еще чем-нибудь более пакостным, и повалит дым из костра, где горит единственное полено — я. Нет, подожду еще, заодно и отдохну, вот только опять спина затечет от неподвижности, стар становлюсь я для подобных сцен, как бы не промахнуться, не упустить что-либо».

«Надо же, я такого не видел никогда, прямо хам какой-то, прет напрямик, не разбирая дороги, странное создание: какие-то ходули тоненькие, две раскачивающиеся палки, надломанные в середине непонятно зачем, шар наверху, весь какой-то неустойчивый, шатается, трясется, дунь и полетит, как сухая веточка. Но от него так и веет опасностью, лучше я полежу, хорошо, что бронированный бок как раз развернут к нему. Черт подери, меня на работе ждут, а тут эта «прелесть» на дороге, и долго она будет торчать и изображать из себя застывший монумент, ведь передвигалась, а теперь притворяется, а как следит за мной… Дай-ка я отключу все лишнее, оставлю слежение и защиту».