Черное дело

Речь в ней шла о добропорядочном джентльмене, который по ночам превращается в садиста и убивает на улицах Лондона. Прочитав книжку, он понял, что не одинок. И хотя в предисловии было написано, что Стивенсон все выдумал, он-то уж понимал: ничего в книге не выдумано. Возможно, сам Стивенсон и был тем самым доктором Хайдом. Или та последняя ночь возле гробницы вместе с Соболем, Сморчком, Косым. Не Сережа завлек их туда, а тот, кто сидит внутри. Ему нужны помощники, нет, скорее не помощники, а рабы, покорно выполняющие любую волю. Творящие зло ради зла. Ведь и у мальчиков имелись побочные инстинкты, которые стали главными: желание убивать, стремление к аморальности. Вот Косой такими инстинктами, видимо, не обладал, и его сделали жертвой. Они не оборотни, обычные люди, только дух или кто он там, обитавший на болоте, вырвал из их душ все хорошее, а оставил только плохое, гадкое. Да! Между ними существует неразрывная связь. Любое зло, совершаемое ими, как бы подпитывает того, кто сидит внутри, добавляет ему жизненной силы. Ведь он может убивать только в полнолуние, а они – когда вздумается. В этом и состоит их ценность, их смысл… Но теперь от них нужно избавиться. В ходе реинкарнации рабы могут только помешать. Видимо, и в них есть частичка того, кто сидит внутри. А собрать нужно все в единое целое. От Сморчка он избавился, теперь очередь Соболя. И главное! Главное – найти замену. Вначале он выбрал этого безнравственного мальчонку – Валентина. Вроде подходил по всем статьям, молодой, физически здоровый. Но тому, кто сидел внутри, мальчишка не понравился. Не было в нем силы и жестокости, а только грязь. А одна грязь не подходит. И еще. Нужно любить природу. Смешно звучит: «любить природу». Словно юннат какой-то. Но, может быть, «любить» не передает истинный смысл значения. Может, скорее понимать, чувствовать. Ведь она рядом, в каждой травинке, в каждом камушке. Он-то знает: у всякого сущего есть тайный смысл. Тот, кто сидит внутри, объяснил ему это. Все вокруг наполнено невидимыми существами, добрыми, злыми, а чаще всего равнодушными к человеческому миру. Подавляющее большинство людей и не догадывается, что вокруг существует множество миров. Эти миры не проникают в человеческий. До тех пор не проникают, пока не найдешь ключ, соединяющий двери между мирами. Но лучше эти двери не открывать. А подходящего человека он почти нашел. Тот, что сидит внутри, сейчас все оценивает и взвешивает. Но скоро, очень скоро настанет час… От Охотника, назвали же это чучело Охотником, он избавится. Существование Охотника тоже мешает реинкарнации. Да и вообще он становился опасен. До тех пор, пока писал анонимки и ходил за ним следом, неимоверно сопя и распространяя вокруг себя запах чеснока и немытого тела, до тех пор он был не страшен, а теперь, когда рядом с ним появились действительно серьезные люди, он стал действовать на нервы.

Для обряда обязательно нужны кости из могильника. Медвежьи кости. Теперь они в надежном месте. Интересно, извлечение костей из могильника тоже подстроил тот, кто сидит внутри, или это произошло без его участия? Наверное, все-таки подстроил. Уж слишком все один к одному получается. Он, конечно, не расскажет. Он вообще ничего никогда не расскажет. А если нужно что-то исполнить, просто отключает человеческое сознание. Только память остается. Зачем он память, интересно, оставляет? Наверное, чтобы ощущал его присутствие и благоговел. А если он избавится от того, кто сидит внутри, что будет тогда? Останется ли существовать его человеческая сущность? Это, конечно, не имеет особого значения, но все-таки? Что с ним станет? Иногда ему кажется, что тот, кто сидит внутри, теряет свою силу. Уже три месяца он не выходит на охоту и, не считая старухи в музее, никого не убил… Может быть, поэтому спешит? Очевидно.

Осталась лишь одна проблема, которую нужно решить как можно быстрее – сестра Евгения. Ему бы не хотелось ее терять, как-никак последний близкий человек. Да и если бы не она, многое могло пойти по-другому. Он, тот, кто сидит внутри, не дает на ее счет никаких указаний. Может, предоставляет возможность решить самому. Но что решить? Когда сестра приехала к нему в конце войны, она была уже важной барыней, генеральшей… Где она подцепила своего Сокольского, Сергей так толком и не понял. Рассказывала, будто познакомились на фронте. Евгения тогда выступала во фронтовой концертной бригаде. У нее был неплохой голос. Вообще сестра почти ничего не вспоминала о той жизни, какую ей пришлось вести после того, как она покинула стены детдома. «Училась на артистку», – односложно говорила она и усмехалась с легкой грустинкой.