Черное дело

Сережа (Сергей Васильевич) часто размышлял, почему именно он стал оборотнем. Судьба ли это, слепой случай? К конкретному выводу он прийти так и не смог, но временами склонялся, что это все-таки судьба. «Может быть, так случилось потому, – думал он, – что мой отец постоянно старался жить сам по себе. В одиночку, без людей. Всю жизнь стремился к уединению, и в результате случилось то, что должно было случиться. И он, и семья нравственно одичали, выродились, что ли. Или возродились в новом нечеловеческом качестве. Хорошо это или плохо?» Сам Пантелеев никакого дискомфорта не испытывал. Кроме того, он подозревал, что вокруг него оборотней хватает. Они, конечно, не проявляют явно свои скрытые побочные инстинкты, но тем не менее живут именно этими инстинктами. Подавляющее большинство людей время от времени испытывают желание убить, уничтожить, растоптать себе подобного. Часто слышишь на улице или в троллейбусе, метро выражения: «Так бы и убила!», «Стрелять их, гадов, надо!» О каких гадах идет речь? Да о знакомой, купившей новое платье, сослуживце, обошедшем в табели о рангах, совершенно незнакомом человеке, случайно толкнувшем и не извинившемся. Иной раз даже о собственном ребенке, получившем очередную двойку. Конечно, очень часто это произносится так, походя, не всерьез. Но раз произносится – где-то в глубине сознания сработал такой вот побочный инстинкт, появилось желание уничтожить. Может, не опасайся человек наказания, будь у него в руках оружие, он осуществил бы свою угрозу.

А вот Сергей Васильевич убивал. Причем безо всякой злобы. Да и без необходимости.

Убивал, конечно, не он, а тот, кто в нем сидел. Он-то уж явно испытывал животное наслаждение. Пантелеева, особенно вначале, удивляло, как уживаются две совершенно разные сущности в одном теле. Его человеческая, испытывающая ужас от творимого другой – животной. Как ему было страшно вначале, до рвоты, до умопомрачения. Помнится, он даже в обморок падал, осознав дело своих рук. Потом, правда, привык. Как-то в молодости он прочитал книжку Стивенсона «Странная история доктора Джеккила и мистера Хайда», книжка, видать, прошла многие руки, была древняя, еще с «ятями», страшно истрепанная, без нескольких страниц.