Черное Дерево

– Я не знаю правила вашей игры, – продолжаю попытки договориться или потянуть время,  – что за Средиземье вы тут устроили. Если объясните правила…

Мою тираду перебивает блондин. Не дав договорить, он бросает всего одно слово черноволосому:

– Пришлец?

Тот смотрит на него, как на полоумного, за подбородок грубо поворачивает мою голову в сторону подельника и обнажает уши.

– Да вижу, что круглые, – произносит блондин. – Брэди, не кипятись!

– Новенькая, – хмыкает Вильф, присаживаясь на корточки рядом, – свеженькая.

С плотоядной улыбкой он проводит рукой по голой ноге под задравшимся платьем, и я захожусь в новом приступе страха.

***

Просыпаюсь от противного звука назойливого комара. Пробую отогнать его и не сразу понимаю, почему не получается шевелить правой рукой. Конечно же, меня приковали к повозке. Хотя спасибо, что не заставили лежать связанной, как гусеница.

В который раз пробую цепь на прочность. Нет, не вырваться. Куда мне, слабой девушке. Даже выбить столбик из бокового борта, куда прикрепили наручник, не вышло, хотя я усиленно пыталась первые несколько часов после пленения.

Острый ужас и паника ушли, оставив место тревожности и беспокойству за дальнейшую судьбу. По сути, кроме ограничения свободы, мои необычные похитители мне ничего плохого еще не сделали – не издевались, не били, не насиловали, если не считать домогательством руки Вильфа у меня под платьем. За недвусмысленные поползновения он, впрочем, получил нехилый удар в ухо от Кейла, блондина.

Мне задавали странные вопросы, ответов на которые у меня просто не могло быть. Даже некоторое подобие заботы проявили: накрыли шкурой, пока спала. Судя по разговорам, что они вели днем, меня собираются везти на показ какому-то Дрейвну; он у них вроде главного или короля, вот и решит, что со мной делать. Это все, что мне удалось узнать, и то по обрывкам фраз. Информацией со мной делиться явно не собираются.

Все больше склоняюсь к теории, что попала в телевизионное шоу, и съемки ведутся в какой-то теплой стране. Интересно, насколько законно хватать людей на улице (в моем случае – дома), без подписания документов? Или мама решила заработать и подмахнула согласие? Восемнадцать же мне только исполнилось, есть ли у родителей подобные права на детей? И ее непонятное поведение в последнее время. Неужели она способна на такие потрясения для родной дочери? Нет, не может быть. Однако другой правдоподобной версии у меня просто нет. Варианты с комой и бредом после бабушкиных травок я отмела: много времени прошло, в голове бы уже прояснилось. Да и слишком все реалистично вокруг: природа, звуки, запахи. Небо щедро усыпано миллиардами звезд. Я учила астрономию в школе, но эти созвездия не узнаю, даже Млечный Путь не нахожу. Другое полушарие? Не помню, видно ли там молоко Геры?

Воздух вкусный, тягучий, хоть ложкой ешь. И аромат жареного мяса. Желудок тут же отзывается ворчанием на мысли о еде. Голодная – вот от чего метафоры пошли. Кормить они меня там не собираются? Сами-то точно что-то готовят на костре.

Прислушиваюсь к негромкой беседе. Сидят недалеко от повозки. Знать бы еще, чей голос кому принадлежит. По интонации и типу определять «гномов» я еще не научилась, ну хоть имена иногда называют – можно более-менее реальную картинку происходящего получить.

– И все? Да здесь есть нечего! – Очевидно, кто-то недоволен выделенной порцией. А обо мне, чтобы мне оставить, вообще забыли?

– Да, Брэди, ты нарезал маленькими кусочками!

– Глотайте похлебку, хватит с вас. – Черноволосый, его хриплый, командирский бас.

– У нас целая лань в повозке, а мы куропатку на троих делим!

– Лань для короля, сколько раз говорить!

– Нашел, что ему подарить! – фыркает первый.

– И не говори, Вильф, не настолько уж вкусное мясо! Нашел, чем Дрейвна задобрить!

– Давайте отрежем ей одну ляжку!

– И как я ее без ноги королю понесу?

– Порубим на куски! На вертел да в печь!

– Ешьте, что есть, пока не отобрал!

– У нее очень сочные, мягкие ляжки!

Я слышу мечтательный голос Вильфа, и холодная дрожь бежит мурашками по позвоночнику, волной накатывает ощущение безысходности панического трепета. Они меня есть собрались? Я – та жирная лань? Вот зачем он меня лапал! Проверял на пригодность к жарке, да не той, о какой я думала! Что за шоу с каннибалами?

Как назло, лохматый пони, стреноженный и пасущийся рядом, тыкается мне в лицо, языком слизывая соль с моей щеки, и я ору во всю силу легких от неожиданности и испуга. Вскакиваю на тележке, насколько мне позволяет длина цепи, дергаю, сбивая запястья в кровь и ломая ногти. Дешево свою жизнь я не продам: буду кусаться, царапаться, сопротивляться, насколько хватит сил!

– Какая муха тебя укусила? – Брэди поспевает ко мне раньше собратьев. – Чего вопишь? Тебя режут, что ли?