Черное и белое

Алекс и шаман остановились у входа в барак. На входную дверь не было и намека, вход представляла большая широкая дыра. Множество людей находились здесь в ужасной темноте, они лежали на лавках, на земляном полу, полулежали, прислонившись к барьерам. Многие спали, не обращая внимания на вспышки света и рычание существ за откосами и наоборот, многие не спали — тихая и доверительная беседа заставляла их бодрствовать.

— Шаман, может, вернемся наружу, уляжемся там, у стены и скоротаем ночь?

— Не стоит этого делать, — тихо и спокойно произнес женский голос слева из темноты, Алекс обернулся и напряженно, но безрезультатно всматривался во тьму — поводов недолюбливать голоса из темноты у Алекса было достаточно. Но предосторожность была напрасной. Это стало ясно, когда очередная вспышка света обняла стройную фигуру женщины, стоявшую в проеме барака совершенно неподвижно, подобно изваянию древней богини, возникшей вдруг из ничего — из света. Лицо оставалось в тени, но ее волосы, длинные и пышные, светились бронзой и золотом.

— Те, кто ночевали снаружи… Они не вернулись. А она — манящая ласковая и все время плачет… Но они не вернулись, — сказала грустная растерянная женщина, исчезая в непроницаемой тьме.

— Постойте, не уходите! — Алекс сделал движение вперед, туда, где только что была женщина. — Кто? Кто она и отчего плачет? Почему они не вернулись? Где вы? Ответьте, пожалуйста! Не молчите.

Рука шамана коснулась плеча Алекса.

— Остынь, однако, она ушла. Пойдем, я нашел место для ночлега. Поспешим, однако, его могут занять! — увесистый тычок в спину от шамана привел Алекса в чувство, и он осторожно зашагал вперед.

— Первый, — тихо пробормотал шаман. — Второй, — раздался его голос недалеко впереди. — Третий, однако…

— Ты что там считаешь, шаман?

— Проемы, однако! Пятый слева — наш. Я нашел совсем хорошее место. Ты увидишь, там очень хорошо — два места на лавке. Четвертый и вот, однако, пятый. Дождемся света, и ты увидишь! Можно спать сидя…

Свет ворвался в проем с последними словами шамана. Это несказанно обрадовало Алекса. Он поймал себя на мысли, что капля света в этом мире может сделать человека почти счастливым, а его радость — несоизмеримой. Оглядевшись, Алекс заметил, что его нога стоит в сантиметре от руки, принадлежащей спящему человеку. Человек спал, прильнув спиной к косяку проема, темные пряди волос лежали на его лице с четкими и выразительными чертами. А на лавке сидел тот самый мужчина с четким лицом, которого шаман и Алекс видели еще днем, чинящим табурет. Здешняя компания была сугубо мужской.

— Проходите, устраивайтесь здесь, — сказал тот самый мужчина, указывая на место напротив себя, через старый покосившийся деревянный стол.

— Здесь, однако, все готовятся завтра отплыть на черном корабле, — выдавая осведомленность, пробормотал шаман, с большим трудом пробираясь вслед за Алексом к своему месту на лавке. Он протискивался между столом и лавкой, придерживая руками свои мешочки и баночки со снадобьями. Один мешочек все же имел такую неосторожность зацепиться шнурком за край стола. От неожиданности шаман дернулся вперед, затем медленно и осторожно подался назад, дрожащими пальцами распутал шнурок и освободил мешочек из плена. Только после этого он облегченно плюхнулся на лавку, позволив себе глубоко вздохнуть. Как только Алекс сел и получил возможность расправить плечи, веки его закрылись сами собой, раненое плечо его болезненно ныло, но это не мешало ему погрузиться в дрему. Мир в его сознании раскололся на две части: на мир внутри него — желающий отдыха, покоя, мира и гармонии; и на мир внешний — тревожный, холодный и совсем не уютный. Алекс сидел с закрытыми глазами и совершенно не желал, чтобы эти миры воссоединились. Когда сон был уже так близок, Алекс вдруг встревожился — ужасное подозрение закралось ему в душу: мысль, что враг его не спит и, как только все уснут, произойдет непоправимое. Борьба со сном казалась ему пыткой, он превозмог ее и спокойно открыл глаза.

Смит

— Что, не спится? — прозвучал из темноты голос того самого мужчины. — Мне тоже… Не могу спать — мысли о корабле не дают покоя, на нем я могу подняться вверх или опуститься еще ниже вниз. А мне нужно вверх! И, если моя Элис и жена погибли в той страшной катастрофе на Земле, то они естественно поднялись вверх — в слои просветления. Вы и представить себе не можете, как я хочу их видеть, — с глубокой тоской произнес тот самый мужчина.

— Да, однако, это была ужасная драма, — с сожалением заметил шаман, чем несказанно удивил присутствующих — все были уверены, что шаман давно спит.

— Шаман, вы не спите? Отчего же? И как вы можете знать о случившейся трагедии? — недоумевал Алекс.

— Да очень просто! Глубинная память — вот в чем секрет, однако. Я проник в вашу… да-да, в вашу память, — шаман сделал жест рукой, показывая на того самого мужчину, — и увидел все своими глазами.