Черное и белое

— Было? Было примерно то же самое, что сейчас происходит с малышом-титаном. Людей давил страх, скорее даже — ужас, принимающий размеры и формы, не похожие на реальность, совершенно фантастические, а многие люди даже не верили в происходящее. Но это происходило — это была неземная, непостижимая тирания. Те, кто осмеливались подать даже очень слабый голос разума в противовес, бесследно исчезали в ненасытной машине тирании. И освобождение этих несчастных ожидало только за гробом. Те, кто выжил, утратили всякую волю к жизни и к сопротивлению, в их глазах вождь был суровым, но справедливым. Душа народа была в плену, но многим удалось спастись, выжить и оказать непобедимое сопротивление, сохранить свою страну. Многие были просто обмануты — высокие и светлые идеи были извращены, искалечены пути миллионов людей. Люди были отравлены ложной идеей, многие из них прожили свою жизнь и ушли, не раскрыв себя. А это страшное преступление, гораздо более страшное, чем просто физическое уничтожение своих подданных. Вы любознательный собеседник, Алекс, с вами я успел забыть, зачем я здесь. Скоро наступит рассвет, но до этого мы совершим нечто стоящее — освободим титана-малыша. Ковшом будем подносить воду титанам… хочу заметить — характер у многих из них скверный, при этом они обладают сверхъестественной мощью, многие до сих пор связаны с темным началом… в общем, осторожность нам не помешает, — старец ободряюще похлопал Алекса по плечу.

— Они же в оковах, что они могут нам сделать?

— Да просто раздавить одной ногой, вот и все. Но борьба за человечество продолжается. Вперед, Алекс! — неожиданно радостно и совсем по-молодецки выкрикнул старец и энергично двинулся к титанам. Алекс последовал за ним, неся доверху заполненный бесценным содержимым ковш.

Малыш-титан сидел почти неподвижно, опасаясь получить очередную затрещину от своего жестокого соседа, все еще с превеликим удовольствием вглядывающегося вдаль темных миров.

— Ступайте тихо, Алекс, мы не должны спугнуть дикаря… протяните ковш малышу, он с благодарностью примет его. Я уже поил малыша водой, он знает, какое облегчение она приносит, какие силы дает, — вполголоса предупредил старец. Алекс приблизился почти к самым ногам титана-малыша и протянул пленнику ковш, поднимая его над своей головой. Лишь на мгновение Алекс выпустил из поля зрения окружающее, а еще через мгновение он осознал — атмосфера вокруг него неуловимо изменилась. Забрезжил тусклый рассвет, языки пламени на вершине стены потухли, а нижние стали прозрачными, тихими и дымными. Сизые струйки дыма на удивление быстро заволокли все внутри кольцевой стены, образовался едкий смог. И… кто-то приглушенно кашлянул, нарушив зыбкую тишину. Это малыш-титан, нагнувшись за ковшом, угодил в дымовую завесу. Вслед за невинным кашлем послышался зловещий скрежет зубов и страшный вопль. Тело титана-малыша с легкостью было опрокинуто на груду отесанных камней. Лицо малыша захлестнула кровь…

«Сейчас начнется!» — подумал Алекс. А исполинская фигура страшного человеческого существа уже нависла над ним с одним желанием — уничтожать.

— Беги! Алекс, беги! Он сделал гаввах, сейчас… — голос старца растворился в громовом смехе титана-дикаря.

Но рука титана-дикаря уже схватила Алекса железной хваткой. Он ощутил рывок и описал замысловатый пируэт в полете над землей, не успев осознать происходящее. Титан крутил Алекса над своей головой, как игрушку, безудержно смеясь, было ясно — он намеревается швырнуть Алекса куда подальше, но медлит — ему весело и нравится игра. Алекс с высоты видел, как куча мелких демонов скопилась у входа в цитадель — прибыли вкусить гаввах, как титаны поднялись на ноги с готовностью начать бессмысленную борьбу друг с другом, как Фёдор Кузьмич что-то ему кричит, как титан-малыш истекает кровью и хватает воздух, словно рыба, выброшенная на берег… Все было в движении, но почти замерло и смолкло — время тянулось подозрительно медленно.

— Плесни! Плесни ему воду в лицо! Так ты погасишь дьявольский огонь, на время… Иначе… промедление смерти подобно! — железный голос старца долетел до Алекса и исчез на очередном вираже, который Алекс успел проделать вокруг головы титана. Скудоумная улыбка титана, вперемешку с жестоким наслаждением, говорила лишь о том, что тот незамедлительно готов довершить свое темное дело.

«Где же эта вода? Где же ковш?» — судорожно вспоминал Алекс. И с превеликим удивлением заметил, что ковш все еще у него в руке, а в нем — вода.