Черное и белое

— Как же вы доставили меня сюда? Как вернули мне жизнь? Это невозможно! — Алекс встал и заходил по комнате, не имея сил сдерживать волнение. — Я был действительно биомассой… кто я теперь? Безликое существо по имени Алекс?

— Не кипятись, — остановила его Олеся. — Да, действительно, повреждения твоего тела были велики, но жизненно важные центры, к счастью, остались целы. Наши машины очень хороши, и поддерживать жизнь в твоем теле не составило особого труда. Но если ты о сохранении личности и души, это другой вопрос. Тут, я скажу тебе, ситуация развивалась просто трагично. Еще там, на станции метро, приборы четко давали информацию об отсутствии твоей тонкой структуры в пределах нашего мира. Твоя душа ушла в тонкие миры. Но к счастью, операторам удалось распознать слабые сигналы, идущие от твоей тонкой материи, и захватить ее в петлю. Ты не поверишь, я очень волновалась… ведь ты безвременно погиб, ты был лишь рабом. Я очень желала, чтобы ты жил на Земле человеком — мечтал, творил, дружил, любил. Сейчас я счастлива, ведь твой прерванный путь восстановлен, и тебя ждет жизнь. — Олеся глубоко вздохнула и с улыбкой, которая, несомненно, была ей к лицу, продолжила: — И ужин.

— Ужин — это всегда полезно, — подхватил Роман. — Хотя некоторые, не будем называть имен, говорят, что ужинать вредно. Алекс, не верь тем, кто так говорит, делай как я — ешь все что подадут.

— Я, к сожалению, не знаю, что и как есть. Я никогда ничего не ел, кроме энергетических таблеток. Нет. Не совсем так, на станции я купил мороженое и ел его.

— Да, я припоминаю, на платформе лежало раздавленное кем-то мороженое, в тот момент я не придал этому никакого значения, мое внимание привлекла некая странная вещь, которая лежала под твоей правой рукой, так, как если бы она просто выпала из нее.

— Какая? — нетерпеливо спросил Алекс.

— Увидишь. Она на столе в твоей комнате. Заодно вспомни и подумай, откуда она у тебя. Вещь крайне дорогая и любопытная.

— Роман, — с упреком в голосе отозвалась Олеся. — Зачем озадачил Алекса, теперь он весь вечер будет думать о загадочной вещи. — И, обращаясь к Алексу спросила: — Скажи, тебе понравилось мороженое?

— Да, очень, но я четко помню, как мороженое раздавил полицейский, хотя я понимаю, что не должен этого помнить, — Алекс потер лоб пальцами у самых волос и продолжил. — Я, несомненно, могу вам доверять, я благодарен вам за возвращенную мне жизнь. Но то, что помнит моя память, может показаться фантастичным и неправдоподобным.

— Не ты первый, не ты последний, но и мы не простаки, — многозначительно взглянув на Алекса, заявил Роман. — Ваши воспоминания — это целая наука, огромный отдел работает над ними: систематизирует их, черпает информацию… уникальную информацию!

— Я успел заметить, что я кладезь для науки. Но, надеюсь, не подопытный кролик?

— Не сомневайся, хотя тебя так долго обманывали, — а я бы тоже не поверила сразу в чьи-то добрые намерения. Прошу тебя, не сомневайся — как только ты окрепнешь и выберешь свой путь, ты вправе покинуть это место.

— Мы не полицейские и не какая-нибудь секретная служба государства. Мы сами по себе, — добавил Роман.

— Интересно, а полицейские из какого сословия, — поинтересовался Алекс.

— Самое удивительное, что рабы и надзиратели из одного слоя общества, но ни те, ни другие даже не догадываются об этом. И, представь себе — о ужас! — возможно, полицейские беспощадно убивают своих же родственников. И самое грустное: те и другие — рабы, винтики в этой отлаженной машине, — пояснила Олеся.

Какие-то люди в одинаковых черных костюмах с подносами в руках молчаливо сервировали стол к ужину.

— Что же дальше? — не скрывал волнения Алекс.

— Все. Дальше — ужин. Роман, в чем я не сомневаюсь, будет есть все. А вот Алексу придется воздержаться от обильной еды. Поверь, так надо. Сегодня ты будешь ежевичный сок. Сок натуральный, — с гордостью добавила Олеся. — В тайге огромные заросли ежевики, малины и других ягод. Мы сами варим варенья и соки. Сейчас в городах почти нет натуральных продуктов, но у нас все натуральное.

— И мороженое?

— Да. Я чувствую, ты очень хочешь мороженого. Так и быть, отойдем сегодня от строгих предписаний и два шарика мороженого — твои.

— Я рад этому, — улыбнулся Алекс.

— А сейчас — прошу к столу, — пригласила Олеся. — Подайте мороженое, пожалуйста. Алекс сейчас будет его есть, — обратилась Олеся к людям в черном.

Принесли небольшую, блестящую металлом холодильную камеру, имеющую две цилиндрические емкости.

— Спасибо. Вы свободны, с остальным мы справимся сами, я сама буду угощать нашего гостя.

— Какая несправедливость! — нарочито с обидой сказал Роман. — Возможно, я не так красив? Такие же темные волосы, карие глаза… Или я ростом не вышел?

— Прошу тебя, Роман, не паясничай, — Олеся смущено опустила глаза, и румянец нежно окрасил ее щеки.

— Нет-нет! — не унимался Роман. — Ты меня не угощала первым моим ужином после моей реконструкции. А все было так забавно, вспомни, — и Роман рассмеялся легко и непринужденно.