Черное и белое

Настроение было испорчено. Конечно. Вот почему нельзя было промолчать? Прекрасно же понимала все, а поступила, как идиотка. Родителей люблю безумно, они у меня самые лучшие. И вот какая муха укусила? Хотела показать, какая взрослая и самостоятельная? Угу, хорошо кричать о своей взрослости, живя с родителями и поедая мамины пирожки. На автобус я, несмотря на поздний выход, традиционно не опоздала, поэтому на работе оказалась вовремя.

– Синицына, – о нет, незаметно проскочить не удалось – и меня заметил глава администрации, невысокий сорокалетний мужчина с большими амбициями.

Эдакий Наполеончик, который, несомненно, вызывал уважение как умелый руководитель, но раздражал своим неприкрытым интересом к моей скромной персоне, причем в подобного рода увлечениях до моего появления в администрации замечен не был. Кстати, он давно и успешно женат на красивейшей женщине города. Вот и чего ему не хватало? Наполеончик находил любой повод вызвать меня в своей кабинет. Изначально это были встречи по рабочим вопросам, где нет-нет да и проскочит словечко о его симпатии, потом как-то открытым текстом заявил, что на работу в администрацию попала, потому что молодая, красивая, сексуальная. И понеслось: обещания карьерного роста и приобретения имущества в районе за согласие стать любовницей, просьбы хорошенько подумать. Но после нескольких жестких отказов попала в немилость и начались бесконечные попытки в чем-то меня уличить и за что-нибудь наказать. Конечно, его выходки еще можно было бы терпеть, но вот с общественностью приходилось сложнее. Если сразу глава беспричинно превозносил меня на всех планерках, чем вызывал лишь различные домыслы, о которых сотрудники молчали, то потом, когда стала не мила, спустил своих шавок: каждый пытался побольнее укусить и повесить на меня всех собак.

– Будьте так любезны, зайдите ко мне в кабинет через пятнадцать минут с объяснительной касательно Вашего опоздания, – продолжил глава администрации.

–Но я не опоздала, Игорь Петрович, – моему возмущению не было предела.

–А я говорю, что опоздали. И еще несколько человек это подтвердят, если понадобится, – мерзко ухмыльнулся он, удаляясь. – Так что жду в кабинете.

И не виновата же, ведь не опоздала. Что я должна была написать в объяснительной? Да и какая к черту разница? Я прекрасно понимала, что Наполеончику она сто лет была не нужна. Моему терпению пришел конец. Сносила все эти издевательства только потому, что должна была два года отработать после университета, а перераспределиться в городе было некуда. Правда, существовал вариант выплатить университету деньги за отказ отрабатывать положенный срок, а, так как год я уже отработала, сумма долга уменьшилась ровно наполовину. Деньги на вторую половину оплаты были также накоплены за время работы. Мда уж… Я задумалась о том, как легко копить деньги, живя с родителями, когда ни за что платить не приходится. Как же я должна быть благодарна им за свои комфортные условия жизни, но вместо этого, как свинья, обидела отца.

Вот же денек. Продолжился так же мерзко, как и начался.

За 10 минут я так и не смогла придумать речи, с которой приду к Наполеончику и, решив импровизировать, постучалась в дверь его кабинета:

–Игорь Петрович, можно?

–Входи, Синицына, – послышалось с другой стороны двери. Наполеончик смотрел на меня с победоносной улыбкой… или ухмылкой. Короче, с премерзопакостнейшим выражением физиономии, так и дразнившую в нее плюнуть.

– Ну так что, почему опаздываем?

Захотелось ответить что-то дерзкое, что-то вроде того, что это была незапланированная акция, но решила договориться по-хорошему.

–Игорь Петрович, я хочу Вам кое-что сказать, я долго думала и наконец решилась, – ответила я, не глядя ему в глаза.

Глава администрации подошел ближе, я все так же не поднимала головы, но вскоре почувствовала его дыхание на уровне уха:

–Решилась, значит?.. Ты подумала над моим предложением? – уточнил он, а я осознала, что он неправильно воспринял услышанное.

–Я же отвечала Вам на этот вопрос, – я поспешила исправиться. -Вы не обижайтесь, конечно. Вы молодой и симпатичный мужчина, но я не могу переступить через себя и свои принципы.