Черное и белое

– Печально, – хрипло отозвался Алекс, зябко передернув плечами.

Зарницы молитв титана потускнели, наступало утро. Оно было еще более холодное, чем ночь. Его прохлада не принесла свежести, не бодрила тело и дух. Пропитанный серым туманом воздух давал лишь зябкость и усиливал звуки, ставшие еще более громкими и пугающими. Черные облака громоздились в горах, скрывая их крутизну, и казалось – небо соприкасается с землей, и нет между ними раздела.

– Скрижали судьбы, – вдруг невнятно пробормотал Смит, как будто случайно мысль вслух произнес.

– Что? – не понял Алекс.

– Жестокая неотвратимость и неизбежность, – продолжил Смит с видом человека, который в жизни познал все, а если не все, то очень многое. – Ты же видел, Алекс, я хотел спасти их, я сделал все, что мог… Но я умер и все стало бесполезным. Это неизменность рока – скрижали судьбы… Я боролся отчаянно! В конце концов, я не выбирал такой судьбы, – дрогнувшим голосом, почти выкрикнул Смит. – Неужели они мертвы: моя Элис, моя жена… – эти последние слова у Смита прозвучали особенно проникновенно и нежно. – Я дорого отдал бы за то, чтобы узнать: существовала ли возможность нарушить предначертанное? – спросил Смит, обращаясь ко всем присутствующим и одновременно – к самому себе. – Да, да, все фатально… – ответил он сам себе и замолчал.

Все молчали, сопереживая Смиту. Лишь шаман совсем неуместно ерзал на лавке, странно сопел носом, всем своим видом показывая, что он с чем-то не согласен и желает высказаться.

– Ты, Смит, однако, сам сделал свой выбор, никто тебе твой путь не выбирал.

– Что ты говоришь, толстяк?! Напряги свое серое вещество и подумай: разве я мог желать себе такой судьбы? – Смит не скрывал своего раздражения и обиды.

– Нет, конечно, ты не хотел этого, но, однако, ты сам выбрал себе судьбу.

– Каким образом он это сделал? – проявил живой интерес Алекс.

– Просто, однако. Все очень просто. Человеку дается много, очень много вариантов судьбы, сто… А, может, и больше, однако, – я не знаю много цифр. И судьба его может меняться каждый день или даже каждый час.

– Но это бред, это невозможно! – возмутился Смит.

– О, нет, Смит, подождите, не горячитесь, пусть шаман продолжит, это очень интересно.

– Я все равно никогда не пойму этого! – настаивал на своем Смит.

– Я, однако, так скажу, что ты все поймешь. Слушай, однако. Твоя судьба – это как поезд, идущий по рельсам. Ты едешь с большой скоростью, перед тобой множество других путей. Вдруг стрелки переводятся, и ты перескакиваешь на другой путь, неожиданно и даже случайно, затем на третий… и, однако, начинаешь понимать, что едешь совсем не туда, куда собирался. Твой путь изменился, а все оттого, что ты совершил поступок – хороший или не очень, а, возможно, и совсем недостойный человека, или произнес слово, даже малозначительное, – как кажется тебе, но этим ты уже сделал некий незримый выбор, который, однако, и станет твоей судьбой. Понял, однако? Будущее максимально изменчиво и целиком зависит от решений и действий, предпринимаемых человеком.

– Так что же получается? Я, предположим, оболгал, украл, убил, и мой путь изменился… Я пожалел, приласкал, накормил, полюбил и мой путь изменился? Все так просто? – удивился Алекс.

– Да, однако, но все происходит незримо для рассудочной части сознания, и слова, однако, слишком просты и примитивны, чтобы объяснить все это.

– Я не верю тебе толстяк! – Смит отпрянул, буквально откинувшись назад, как будто хотел увернуться от удара. – Нет! Я не верю, – прошептал Смит.

– Придется, однако. Тебе предстоит долгий путь, и выбор будет за тобой. Ты должен это знать, Смит.

– Скажи, шаман, что же происходит дальше, – заинтересовался Алекс, – с вариантами. С теми, которые не реализовались?

– Пути, которые мы не выбирали, однако, живут рядом с тем, по которому мы идем. Они обладают огромной силой и вплетаются в нашу жизнь новыми случайностями.

– Очень досадно, шаман, что наша судьба зависит от какого-то подсознания, которое мы даже не ощущаем, от каких-то случайностей… А как уменьшить количество случайностей?

– Надо знать свой путь и идти к своей цели. И случайностей, однако, станет совсем мало.

– Но позволь, шаман, есть большая вероятность того, что человек, выбрав путь, ринется к нему напролом, – Алекс посмотрел на Смита, – круша все на своем пути.

– Нет, однако.

– Что – нет?

– Нет, однако, тот человек не придёт к своей цели, если, конечно, его цель не темная. Будет творить зло – его, несомненно, будет сносить в темную сторону. Его злая воля, возможно, пойдет далеко, но закончится все для него крахом. Зло, однако, притягивает зло. И никакого добра и света он на своем пути не найдет.

– Как же быть? Как идти? Отказаться от борьбы за свое счастье?

– Зачем бороться, однако – делай добро и бросай его в воду.

И не гордись, однако, тем, что ты добро делаешь… и не важно, для кого ты его делаешь. Кому это добро понадобится – тот его и возьмет. Делая добро просто так, ты непременно будешь на светлой стороне и придешь к своей цели играючи. Мир сам захочет этого и повернется к тебе лицом, однако.