Черное и Белое

Жар хлынул вверх, к моему лицу.

– Но…

– Просто вы были заняты работой, а я… нет, – он усмехнулся каким-то своим мыслям.

– Ты обедала? – вдруг подал голос Дима.

– Нет…

– Вам непременно нужно поесть, дорогая, – затараторила Лариса Николаевна, – думаю, Олег Павлович не будет против, если, вы, свой материал сдадите завтра, верно?

Теряев кивнул, и казалось, потерял интерес к происходящему, что-то клацая на кнопках своего телефона. И через  секунду вообще покинул кабинет.

– Так что можете ехать домой, –  уже не так вежливо сказала редакторша, и села за свой рабочий стол.

– Поедим вместе? Одну я тебя в таком состоянии домой не отправлю, – нежно улыбнулся мне Димка.

Я благодарно ему улыбнулась. Мне с ним крупно повезло.

– Да… хорошо… конечно…

Димка снова широко улыбнулся и, подхватив меня за руки, поставил на ноги.

Я снова стала героем дня. И это было ужасно. Поэтому покинуть редакцию оказалось для меня великим счастьем.

Дима был очень внимательным, открывал мне двери и поддерживал, когда ему казалось, что я ослабеваю.

Коллега, что шел с обеденного перерыва, округлил глаза, когда  Димка в очередной раз подхватил меня за талию. Я отметила, с каким самодовольством мой спутник подмигнул своему коллеге.

Что это?! Последствия моей славы?  Закрутить роман с новенькой – круто, и так по детски!

А кого, чаще всего мне напоминает улыбчивый  фотограф? Самый натуральный мальчишка – семиклассник! Только в плечах пошире…

Мы зашли в кафе, и сели за столик. Дима все шутил, но мне уже было не весело.  Я впала в тихую ярость. Зачем я полезла в это дело? К чему мне вся эта нервотрепка?

А Димка все шутил. Иногда даже удачно.

Я через раз улыбалась, не желая ему лишних надежд.

– Ну что? Тебе лучше? – за чашкой кофе спросил он.

– Лучше, – ответила я.

– Ты какая-то… опустошенная. Держись. Ты жива! – снова выкрикнул он на манер доктора Франкенштейна, комично вскинув руки.

– Обо мне наверное, жуткие слухи ходят в редакции, – осторожно спросила я.

Димка не смог скрыть удивления.

– Почему ты так думаешь?

Я решила сказать все в лицо.

– Не делай из меня дурру. Я видела, как ты строил глазки парню из рекламы.

Димка хихикнул.

– От тебя ничего не скроешь?

– Рассказывай. Ты поспорил или что-то еще?

– Поспорил? Да ты что! Да я… никогда!

Я недоверчиво на него взглянула. Я никогда не считала себя сногсшибательной красавицей, но тот факт, что я вчерашняя студентка, навел определенный резонанс в рядах скучающих работников…

– Я ведь только тебе доверяла…

– Саша..я..просто…

– Говори уже, наконец, – раздраженно выдохнула я.

Дима удивленно на меня взглянул, потом обреченно махнув рукой, произнес:

– Дело в том… ты мне нравишься, – выдохнул он.

Я недоверчиво вскинула брови.

– Нет, подожди. Серьезно. И тот факт, что Теряев заинтересовался тобой....

– Что?!

– Вся редакция с ума сходит, в ожидании  развития событий…

– Но.. как? Почему?!

– Почему? Да что тут непонятного? Вы с ним едите на Сочинский кинофестиваль. Разве этого недостаточно? Море, бриллианты, молодая, красивая девушка и миллионер… Очевидно… вопрос времени…

– Постой… что? – глупо повторяла я.

– А тебе еще не сказали?

– Я ничего не понимаю…

– Крыса-Лариса уже заказала на тебя билет.

– Даже если так – это всего лишь командировка, – попыталась  вставить я, –  я ведь светский обозреватель! Но причем здесь Теряев? И ты?

– Он спонсор…

– Трудно догадаться, – разозлилась я сама на себя.

Ну, хуже быть не может. Я еду в Сочи, на кинофестиваль. И все ждут, что я оттуда вернусь любовницей Теряева. Мило. Очень мило…

– Он смотрит на тебя… как кот… на сосиску…– обиженно добавил Димка, – я не могу позволить....

Я громко рассмеялась, парень сам себя прервал.

– Что?

Никогда прежде вокруг меня не было таких страстей. Даже забавно.

– Ты не можешь позволить? – я снова захихикала, – Дима, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе сейчас скажу.  Мне очень приятна твоя забота. Но позволь мне самой разбираться с тем, кто как на меня смотрит… и все такое. Хотя я лично очень сомневаюсь во всех этих кривотолках…

Димка улыбнулся мне, но в его глазах я смогла разглядеть грусть.

– Ты сказала «кривотолках»? – хихикнул он, – так говорила моя бабушка!

– Пойдем?

Дима просто кивнул, и до самого моего дома не проронил ни слова. Мы сухо попрощались и он ушел.

Я задумчиво проводила его  взглядом.

Дима мог быть мне отличным другом. И только.

5

Ночь прошла спокойно, без снов. И я, полная сил и решимости, переговорить с Ларисой Николаевной на счет моей командировки в Сочи, отправилась на работу.

Солнце нежно поглаживало мою кожу, а ветерок  раздувал мои волосы, путая в тоненькие паутинки. Мне нравилось наблюдать за этим процессом, и как, словно парус, раздувается подол моей длинной юбки. Я чувствовала себя загадочной нимфой на вершине утеса…

Я вошла под темные и прохладные своды огромного здания редакции. Как и следовало ожидать, лифты не работали.

Я двинулась к лестнице. С трудом преодолев  пять пролетов, я удивленно замерла. Димка, что сидел на ступеньках, при виде меня поспешно подскочил.

– Привет, – сказала я, – что ты делаешь здесь?