Черное и белое. Мои демоны

Черное и белое. Мои демоны

Маленькой девочкой я читала «Хижину дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу, и негра Тома мне было очень жаль. Я считала, что борьба за права афроамериканцев закончилась очень давно. Самое позднее – в конце 60-х, вместе с отменой расовой сегрегации. Роман Тони Моррисон – о негритянке. Его драматические события разворачиваются в наши дни, в 2000-е. И это вообще не укладывается в голове. Но сама Моррисон – американка и негритянка, ей виднее. Темнокожая Брайд родилась у белых, ну, почти-уже-совсем-белых родителей. И мама накрыла ее подушкой. Но через несколько секунд передумала. А отец тут же ушел из семьи и больше не возвращался. Мама никогда не прикасалась к ней без крайней необходимости и никому не говорила, что они родственники. Мы знакомимся с Брайд чуть старше 20 лет, богатой, влюбленной, успешной, ослепительно красивой. Все, что она хочет, – это забыть свое детство как страшный сон. Для этого ей нужен кто-то, кто выслушает ее и поймет. И она находит Букера, юношу, у которого тоже непростое детство. Потому что мама отказывается ее понимать: она верит, что действовала из благих побуждений и воспитала дочь именно так, как надо. «Вы бы посмотрели, какова она теперь! Такая красивая, хорошо обеспеченная девушка, сделавшая отличную карьеру. Неплохо, да?» Закрадывается сомнение: вдруг общественное мнение и впрямь таково, что эта женщина, обращаясь с дочерью дурно, поступала правильно, ибо готовила ее к самому худшему? Моррисон показывает мир жестокости, насилия, боли, уродств и смерти. Текст полон сломанных ребер, выбитых челюстей, ссадин, подзатыльников. В нем трое убийц и четверо педофилов. Позиция автора ясна как день: боли предостаточно. Может, перестанем мучить людей хотя бы за цвет кожи? На общественно-политическом уровне что-то исправить, наверное, можно. Но знаете, что самое страшное в этой книжке, что остается после счастливого во всех отношениях финала? Осознание, что я сама бы очень испугалась, родив ребенка с коричневой кожей. И не уверена, что согласилась бы на усыновление – при прочих равных. Самые страшные демоны живут не в прошлом и не в обществе. А прямо сейчас и в нас самих. Впрочем, как всегда.