Чёрное и Белое (СИ)

Не зря он так торопился домой, не зря тревожился, не получая отклики на свои телефонные звонки. С Олегом действительно случилось что-то неладное. Парень издал тихий стон и открыл глаза.

- Паша... - слабо улыбнулся он. - А я заснул...

- На полу? Что у тебя с волосами?

Олег сел, огляделся на разбросанные по полу локоны, потрогал то, что осталось на его голове.

- Они лохматыми были...

- Но есть же расчёска.

- Я её не нашёл. - И вдруг улыбка милого проказника резко сменилась испугом. - Ой! Я же обед не приготовил! Павел, извини, я проспал.

Парень немедленно вскочил, но задержался, чтоб угомонить нахлынувшее головокружение. Павел тоже выпрямился. Растерявшись, он не знал, как реагировать на то, что произошло. С одной стороны хорошо, что с Олегом ничего страшного не случилось, а с другой... Как же не случилось, когда он так остриг себя? Сначала специально израненная рука, теперь волосы... Похоже, у парня болело не только тело, но и разум.

- Ничего страшного, - приостановил Павел суету чувства вины. - Наварим макароны с тушёнкой.

- Ты не обижаешься? Правда?

- Правда. А почему телевизор так кричит? Ты что-то интересное смотрел?

- Нет. Просто тишина давила.

Павел повесил куртку на крючок, снял ботинки, а Олег всё стоял с видом провинившегося ребёнка.

- Я честное слово не сержусь, - подошёл к нему мужчина. - Вот только постригся ты зря.

- Мне не идёт?

- Не знаю. Неаккуратно получилось. Постой, - насторожился Павел. - Чем от тебя пахнет? Ты что, выпил?

- Я это... совсем немного, - снова разволновался парень.

- Понятно.

- Я нечаянно нашёл бутылку. Хотел прибраться за телевизором...

- Прибрался? - Вот теперь Павел точно сердился.

- Мне так противно на душе было... - оправдывался Олег.

- Ну да. А выпил, и сразу радостно стало. Так радостно, что ты себя обкорнал и вырубился на холодном грязном полу!

- Не ругайся.

- Я не ругаюсь. Дело твоё, Олег. Только знай, что больше водки в этом доме нет и не будет. А теперь, будь добр, возьми веник и приберись за собой. После ужина попробуем сделать на твоей голове что-нибудь приличное.

За ужином Олег был тих и послушен. Он прекрасно осознавал свои провинности и теперь старался их загладить покорностью. Но Павел не верил притихшему парню и наблюдал за ним с определённой настороженностью, как за тихим омутом, из которого в любой момент может выпрыгнуть чёртик.

- Как ты себя чувствуешь, Олег? - спросил Павел.

- Хорошо. Сегодня утром голова совсем не болела.

- А сейчас?

- Сейчас... тоже не болит. Совсем ничего не болит.

- Если это правда, то скоро боль окончательно тебя покинет. Конечно, если ты больше не станешь подпаивать её капризы алкоголем.

- Думаешь, я выпил из-за боли? - робко упрекнул Олег. - Просто... мне было очень одиноко. Тоскливо мне одному в четырёх стенах.

- Ну уж извини, я не могу снова брать отпуск на работе.

- Да я и не прошу. Мне и самому пора работу искать.

- Не уверен, что сейчас тебе хватит сил отстоять смену возле горячей печки. Подожди хотя бы ещё неделю. Пока займись чем-нибудь тут дома. Кстати, я там фанеру принёс и кое-какие инструменты. Ты умеешь ими пользоваться?

- Обижаешь, - вздёрнул носик парнишка. - Я не разбираюсь только в электропроводке и моторах. Остальное всё могу.

- Да? Ну хорошо, тогда мне не нужно волноваться, что ты вместо гвоздя прибьёшь палец.

Олег улыбнулся: раз Павел шутит, значит, он больше не сердится.

- А ты сам-то умеешь ножницами работать?

- Нет.

- Как это? - нашёл Олег новую причину для волнения. - А как же ты собрался меня стричь?

- У меня есть машинка для стрижки.

- Машинка? На лысо?! - Это уже не волнение, это уже паника, ужас! - Нет! Нет!! Я не дамся!!

Нужно было срочно доделывать таблицу, однако, мысли находились слишком далеко от работы. Там, в квартире, где забившись в угол, горестно поскуливал коротко остриженный парнишка. Так горестно, что даже не сразу можно понять, о чём Олег больше сокрушался: об утраченных густых локонах или о своей несчастной доле?

Завидев машинку для стрижки и поняв, что Павел не шутит, Олег впал в настоящую истерику. Он никак не соглашался на "ёжик", пусть даже и сантиметровый.

"Я не стану ходить лысым! Не стану!" - противился Олег.

"Это не лысина, - уговаривал Павел. - Довольно густая щетинка".

"Зачем ты меня ещё больше уродуешь?!"

Павел бы с удовольствием не трогал волосы парня, но тот сам их остриг, причём так неровно, такими ошмётками, что ситуацию действительно можно было спасти только машинкой.

"Да больше уже некуда уродовать! Ты сам виноват. Только погляди, из тебя словно клоками лохмы выдирали. Даже голая лысина красивее смотреться будет".

"Нет! Нееет!!"

Уговоры и глупые капризы быстро вымотали Павла. И наверно, истерика могла продолжаться долго, но мужчина не стал ей потакать. Потеряв терпение, он так громко и властно гаркнул, что Олег съёжился и подчинился, переведя протесты в разряд тихого ворчания. Павел постарался всё сделать предельно аккуратно, даже чёлочку небольшую оставил.

"Не горюй, скоро отрастут твои волосы".