Надев перчатки, она достала из аптечки медицинскую иглу и вживляемую нить и стала зашивать открытые раны на теле женщины. Потом достала шприц и ввела в ее тело антибиотики и антисептики. Вправила поломанные кости и зафиксировала их тонкими крепкими самоотвердевающими на воздухе пленками. Также, она смазала и продезинфицировала другие внешние раны. И вздохнула. Пустую оболочку от медицинского сканера она оставила под деревом. Чтобы понять, что именно повреждено внутри и как это исправить, надо было приводить женщину в чувства. А какие чувства это были, Эрта помнила очень хорошо. Она села рядом с женщиной и стала потихоньку пробуждать ее, медленно доставая ее сознание из глубины подсознания, готовясь забрать себе ее боль и ту, плохую половину чувств. Душа женщины никак не хотела пробуждаться, как затравленный зверек оно отчаянно цеплялось за все подряд, чтобы только не выходить наружу, чтобы только оставаться в своем глубоком безопасном мире.
Эрта продолжала приручать изувеченного глубинного зверька маленькой женщины, лежащей возле нее, когда почувствовала приближение человекоподобных. Их было четверо, и один из них был Ульрих. Его присутствие придало ей сил и взбодрило, он был ее единственным знакомым в этом обманчивом мире, и с ним можно было найти взаимопонимание. От приближающейся группы исходила угроза и настороженность, но не опасность, она поняла, зачем они сюда движутся.
Когда всадники достигли поляны, ее знакомый ахнул. Девушка поняла, что он называет женщину по имени, он узнал ее, а значит, знает, где ее дом. Эрта почувствовала к мужчине какое-то благодарное чувство, за то, что тот оказался в нужном месте в нужное время. Ульрих подъехал к ней и позвал по имени. При звуках его голоса уже почти доверяющий ей зверек взметнулся и вывернулся из-под ласкающих эмпатических лент убийцы и устремился назад, в спасительное бесчувствие. Эрта подняла останавливающий взгляд на Ульриха, попутно ловя ускользающего зверька. Когда мужчина развернулся и отъехал, все ее основные чувства вновь вернулись к женщине, она заблокировала ее эмоциональные реакции на звуковые раздражители и купировала реакцию на боль, продолжая вытаскивать сознание пострадавшей наружу. Частью восприятия она также продолжала следить за группой мужчин, изучая их. Теперь она поняла, что способствовало последнему изменению в отношении ее знакомого к ней. Он считал ее сумасшедшей, того же мнения начинали придерживаться и его товарищи.
Женщина начала тихо всхлипывать и стонать, скорее не она, а ее тело. Сознание возвращалось к ней. Эрта сняла пояс, чтобы аптечка была более доступна и, следуя за реакциями сознания пострадавшей, начала устранять внутренние повреждения ее тела. Ей не хотелось выказывать свою агрессию по отношению к группе всадников, находящихся с ними на поляне, они могли помочь женщине, за жизнь и разум которой она сейчас боролась. Поэтому, когда двое из них направились к ней, она не стала негативно реагировать на их приближение, но допустить их в поле зрения пробуждающейся пациентки она не могла, чтобы часть ее эмпатических трудов не пропала впустую. Одно из ее лезвий бумерангов, срезало ветку поверх их готов, вернулось в ее руку, и было демонстративно дипломатично засунуто на место. Мужчины оставили попытки приблизиться к ним.
Наконец, физическое лечение было закончено. Оставалась самая трудная часть, лечение психики искалеченной женщины. Эрта собралась, концентрируя все свои эмпатические способности и информацию по психиатрии и психологии и начала мелкими шажками очищение разума своей пациентки от сорняков бездумного страха и ужаса, изменяя восприятие женщины и убеждая ее по-другому оценить случившееся, укрепляя одни чувства, ослабляя другие.
Когда все что могла сделать, она сделала, Эрта передала женщине чувство безопасного покоя и расслабленности и погрузила ее в сон. Управление живыми, конечно, преступление, но с недавнего времени преступлением это не считалось, хотя и удовольствия от использования генетической ошибки убийцы не испытывали. А для женщины сейчас это было необходимо. Поблизости она чувствовала еще одно не лесное существо, лошадь, и она эмпатически потянула животное к себе. Затем она поднялась и пошла встречать животное к краю поляны. Ухватив пришедшую лошадь за узду, она направилась к группе мужчин.
Мужчины стали с интересом рассматривать ее, она улавливала в их чувствах настороженность, опасение, восхищение, возбуждение, удивление и… жалость. Но, главное не было угрозы. Она обратилась к Ульриху с просьбой:
— Ульрих, конь и плащ. Мне.
Рыцарь недоумевающее смотрел на нее. Потом сказал:
— У тебя есть конь.
И показал на лошадь.
Она повторила просьбу:
— Конь и плащ. Мне. Еще конь.
— Эрта подняла руку и прижала три пальца к ладони, пытаясь показать, что ей нужна вторая лошадь.