Черное и черное

Они достигли места, откуда в нападение уже должен был выступить четкий единый войсковой организм. Последние два часа на подготовку прошли. Стало тихо. К ней начали поворачиваться лица и глаза. А она, все сидела в руках Ульриха, машинально гладя холку Грома, и не решалась спрыгнуть на землю, чтобы начать наступление.

Он крепко сжал ее рукой и тихо произнес:

— Я должен тебе сказать. Я не хотел говорить этого. Не был уверен, что это не повлияет на твои решения в бою. Но, сейчас я думаю, что это касается и твоей жизни. И у меня нет права решать все за тебя… Эрта, я думаю, что люблю тебя.

— Я тоже думаю, что люблю тебя, Ульрих. Но иногда мне кажется, что я люблю тебя неправильно. И я боюсь любить тебя.

— Не бойся. Люби, как хочешь. Это же я. Ты же знаешь, я не привередлив.

— Мы увидимся?

— Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь ответ.

— Я просто хочу, чтобы ты мне ответил что-нибудь, что поможет мне жить потом без тебя.

— Мы не расстанемся. Я всегда буду только у тебя. Даже тогда, когда меня не будет на свете. Помоги мне спасти лебедей.

— Да. Мы спасем их, обязательно, потому что мы вместе. — ответила она, целуя его в последний раз.

Продолжая целовать и обнимая его, сползая с коня на землю, она подчиняла себе его волю и тело, все живые воли и все их тела вокруг. Оказавшись на земле, она освободила все имеющееся оружие и вытащила мечи. Начиналось первое в истории всех времен Вселенной нападение живых на Существ. И она стала его координатором.

Бой длился седьмой час, каждый мускул Эрты ныл от изнеможения. Каждая эмоция причиняла боль, каждый атом ее существа молил о передышке. Но это было невозможно. Пока ей еще удавалось сохранить в живых людей, которые сейчас были ее оружием, она не могла позволить сознанию перерыв. Она была уже почти на грани сумасшествия. Длительный массовый контроль давался очень тяжело. Даже не сопротивляясь контролю, люди очень хотели жить. Их тела очень хотели жить. Спастись, и порой даже — бежать, несмотря на то, что их сознание желало победы, а подсознание верило в ее божественную сущность. И они, действительно, были рады ей, ее присутствие поддерживало их, иногда получающих прорывающиеся внутрь их бессознания болевые импульсы израненного тела. Иногда она не могла сдержать чье-то разбуженное сознание. Но, не все проснувшиеся пугались. Люди отчанно верили в то, что она — их спасение. Это их подавляемое ею сознание и не давало ей окончательно сорваться в пропасть безумия. Сопротивленцы все же были, и она, сжав зубы, и подавляя их, не желая бросать до предупредительного сигнала, ждала красной вспышки, но ее не было. Все еще не было, несмотря на то, что она нагрешила уже на десяток своих смертей. Подавление было необходимо. Жизненно необходимо этим самым людям, которых оставалось все меньше и меньше, Но, модбезопасности этого не объяснить. Однако, она молчала.

Ульриха она давно потеряла в общей человеческой массе. Но, его лента еще не погасла. Она не чувствовала его, но она и не чувствовала вспышки его смерти. Хотя, она могла ее и пропустить, — отстраненно подумала Эрта. Вспышек было очень много. И каждая причиняла ей боль. Периодически, она пересчитывала их, запоминая, где и как умер каждый из них, чтобы если вдруг ей повезет остаться в живых, она могла рассказать о каждом из них, чтобы никого не забыли. Хотя бы какое-то время. Кто-то, кроме нее. Она будет помнить очень долго. Каждого. Она никогда ничего не забывала. Даже лошадей. Неожиданно, подброшенная каким то восьмым или десятым чувством, сверхъестественным даже для сверхъестественных инстинктов убийцы, Эрта почти в три прыжка преодолела невероятное расстояние, отпрыгнув назад, к камням, за которыми ею были укрыты остатки измученных искалеченных рыцарей. И в следующую секунду в том месте, где она только что стояла, она почувствовала вспышку невероятного света. Она знала, что он белый. Белый и безликий, он озарил ее память.

— Мгновения смерти —

Она вспомнила то, что забыла, оказавшись в этом мире. Что было прочно погребено биллионами атомной информации, когда ее тело начало воссоздаваться в этом мире, преодолев невероятное расстояние времени и пространства при прыжке субатомного переноса. Обычном прыжке, таком банально-обычном, только на несколько миллионов временных и звездных лет назад. Бытовом прыжке, технология которого побочно пробила феноменальную брешь в пространственно-темпоральной оболочке мира Существ. И их мир начали лихорадить и разрывать на части пространственно-временные бури, беспорядочно и бессистемно расшвыривая Существ по всем возможным и невозможным измерениям без каких-либо средств защиты или выживания. Она вспомнила, ЧТО видела и ощущала когда распалась и растворилась в том белом свете, когда атомы ее тела перемешались с распавшимися атомами Существ. И пришло понимание.