Черное колесо

Она покраснела и отвела взгляд, в то же время вытянув свои прекрасные ноги и предоставив мне возможность восхищаться ими.

– Но, вероятно, это слишком глупо – считать, что призрак Ирсули одолевает нас обоих?..

Я ничего не ответил, и она продолжала:

– Глупо или нет – я надеялась получить какую-нибудь информацию от Майка, но так, чтобы он этого не понял: бывают ли у капитана такие провалы, как и у меня. Но, как вы заметили, Майк меня избегает. И тогда я спросила у Чеда. Я покажу этому чванливому рыжему, что кое-кто здесь меня ценит!

Она проверила, восхищаюсь ли я её ногами. Я заметил:

– Ваш брат вышел вслед за вами. Вы говорили с ним? Он разбил статуэтку.

– Неужели? Боже! – ахнула она. – Нас с ним сбросят в море! Зачем он это сделал?

– Может, решил, что она слишком непристойна. Или, – очень осторожно добавил я, – ему тоже могли сниться сны, в которых она фигурирует.

Она распрямилась, губы её округлились.

– Вы хотите сказать… Но это невозможно!

Поскольку Сватлов рано или поздно все равно признается ей, я пустил в ход пригодное для обоих объяснение, не связанное с Бенсоном:

– Ваш сон отталкивается от колеса, одного-двух случайных упоминаний об Африке и святой Урсуле – это всё вы обсуждали с братом. Если они попали в сон одного из вас, то могли попасть и в сон другого. А что касается остального – ваш брат честолюбиво привёл вас в круг людей, социальный статус которых выше, чем у тех, с кем вы обычно общаетесь. Вы безжалостно подгоняли себя, чтобы сравняться с ними, и ваше новое мироощущение вступило в умственный и физический конфликт со старым. Слишком много противоречивых мыслей и тревог вторглось в ваше сознание, отрицая друг друга, в результате чего возникли провалы.

В такие моменты верх берет подсознание, которое обычно контролирует непроизвольные действия. Оно упрямо пытается выразить ваши врождённые желания. Вы связываете эти провалы со снами об Африке в попытках объяснить их. Но объяснение вас не удовлетворяет, и поэтому вы пытаетесь подкрепить его, хватаясь за все, связанное с Африкой. Например, эта статуэтка африканского происхождения привлекла вас, и вы убедили себя, что узнаете её.

Вероятно, вы были слишком смущены, чтобы прийти ко мне, попросить объяснений и получить простой ответ. Ваше состояние подтолкнуло вас к вере в одержимость. Вы ставите телегу перед лошадью, считая, что провалы вызваны вашими снами. Подумайте, постарайтесь вспомнить. Вы увидите, что разговоры об Африке предшествовали снам. Ведь так?

Лицо её прояснилось:

– Вы правы…

– Поскольку для вас Ирсули стала символом подавления личности, вероятно, она будет вам сниться, пока вы находитесь среди людей, которые вас подавляют. Прошу вас, не забивайте себе голову беспочвенными догадками. А если ещё раз усомнитесь в собственном здравом смысле, сразу приходите ко мне. И вы, и, – добавил я небрежно, – ваш брат.

Она прикрыла ноги, словно её успокоили мои взгляды на них, и она решила приберечь их на будущее.

– Что ж, вы сняли тяжесть с моих плеч. Спасибо, доктор.

Я ненавидел себя за то, что пришлось ей солгать, даже ради её собственного блага, но был уверен, что ослабил власть Бенсона над ней, при этом сохранив его репутацию. Оставив её в приятном обществе зеркала, я отправился в каюту её милости. Если даже леди Фитц не помнила о своём танце, то скоро узнает о нём от свидетелей. Поговорив с ней сейчас, можно развеять сомнения, которые неизбежно охватят её.

Дебора впустила меня и удалилась после небрежного жеста леди Фитц. Англичанка и её кавалер пили чай с таким видом, словно это отрава: леди Фитц из чашки, Бурилов – из высокого стакана, который он обернул носовым платком. Чай его, судя по бутылке, был приправлен коньяком.

– Ах, доктор, я вас ждала, – сказала леди Фитц и пояснила: – Вы всегда так внимательны!

Я поклонился и осведомился о её мигрени.

– Послушайте, вы не столь наивны. Я боюсь капитана Бенсона с того момента, как поняла, что он – орудие злого духа. Возможно, сны об Ирсули, как вы объяснили, вызваны тем, что в его каюте я видела чёрное колесо. Но мне снилась и статуэтка слоновой кости, которую наяву я никогда не видела! И мне кажется очень странным, что она тоже оказалась у него.

Я взглянул на Бурилова. Он знал, о чём она говорит, и добавил:

– Да. Мне тоже снились сны о жрице.

Я заранее подготовил объяснение, почему этим двоим могли сниться одинаковые сны.

И ещё добавил:

– Вы оба занимаетесь дизайном помещений, это связано с африканской скульптурой, а через это – и со снами об Африке. Несомненно, такие же статуэтки, как у Бенсона, хранятся во многих музеях, вы и мистер Бурилов их видели, и воспоминание об этом вошло в ваш сон.

Леди Фитц сказала:

– Да, но я узнала статуэтку не по внешнему виду, а прикоснувшись к ней! – И возмущённо: – А я не из тех дебилов, кто при посещении музеев трогает статуи.

– Но у вас чуткий взгляд художника, – возразил я. – Он ощущает линию и текстуру не хуже осязания.

Она была польщена и поэтому согласилась. Я поспешил развить успех: