Черное кружево

Это был последний выстрел, прозвучавший с борта бригантины. Второй военный корабль с высокой и нарядной испанской кормой открыл разрушительный огонь. Воздух наполнился звуками канонады, гулким эхом отражавшейся от изъеденного пещерами известнякового утеса на острове. Из груди собравшихся на берегу моряков вырвался общий стон, когда под мощным ударом ядра на «Черном жеребце» рухнула недавно поставленная мачта, увлекая за собой новые паруса.

Крики умирающих вызвали у Фелисити нервную дрожь. Освещенная лучами восходящего солнца, бригантина казалась охваченной огнем, но потом Фелисити поняла, что она действительно видит вырывающиеся наружу языки пламени. Разгораясь все жарче, огонь устремился наверх, пожирая обрывки такелажа и пробитые ядрами паруса, одновременно распространяясь вдоль фальшборта, где пищей ему служили просмоленное дерево, жир и горючий вар. В считанные минуты бригантина превратилась в настоящий ад. Люди в дымящейся одежде с криками бросались в море. Спасаясь от нестерпимого жара, один матрос вскарабкался на бушприт, но, не удержавшись, с душераздирающим воплем полетел в воду и исчез в волнах. По мере того как корабль начал медленно оседать, в небо с шипением поднимались огромные облака пара. Желая уклониться от разлетающихся во все стороны искр и раздуваемого ветром пламени, испанские суда отошли на безопасное расстояние.

— Боже мой, — прошептал Морган, — неужели они не станут подбирать уцелевших?

Словно в ответ на его слова, на одном из парусников начали медленно спускать на воду баркас. Однако, несмотря на то что он несколько раз обошел вокруг погибающей бригантины, к тому времени, когда испанцы приблизились к месту трагедии, на поверхности воды уже не осталось ни одного человека.

Обгоревший до ватерлинии «Черный жеребец» с наполненными водой трюмами ушел на дно, медленно погружаясь кормой вперед. Задолго до того, как на поверхности лопнул последний воздушный пузырь, вырвавшийся из его искалеченного корпуса, боевые корабли отошли в сторону открытого моря и отдали якоря неподалеку от фрегатов. В воздухе тут же замелькали сигнальные флажки, с помощью которых суда обменивались многочисленными сообщениями и приказами. Потом, словно по общей договоренности, люди, находившиеся на борту испанских кораблей, устремили взгляды на остров.

Валькур погиб, и вместе с ним нашли смерть больше двух десятков его сообщников. Это случилось у Фелисити на глазах. Перед ее мысленным взором до сих пор колыхались на волнах обгорелые тела и обугленные куски дерева, ей казалось, что она все еще чувствует запах гари и дыма. Однако она никак не могла смириться с этим, ей не хотелось верить, что человеческая жизнь может оборваться столь легко в такое светлое утро, как сейчас. То, что это произошло неожиданно, без предупреждения, казалось ей скорее преступлением против самой природы, чем справедливым возмездием. При этом Фелисити понимала, что и ее жизнь может закончиться в любое мгновение, что каждый вздох может оказаться последним, но в душе не могла с этим смириться.

С болью в глазах она смотрела, как от бортов испанских судов отходят баркасы, заполненные людьми в красных мундирах. Фелисити сейчас опасалась не только за собственную судьбу, но и за тех, кто находился рядом. Как Морган, беглый ирландский наемник и бывший офицер, сумеет поладить с испанцами? Как поступят они с ним? Какую казнь изобретут для того, кто изменил им столь открыто, а теперь попался в их капкан?

Шлюпки приближались, взлетая на гребнях волн. Лучи яркого солнца играли на золотых галунах, бросали отблески на красные мундиры и вспыхивали серебряно-голубым светом на стволах мушкетов. На носу одной из них сидела женщина с белыми прядями в темных волосах. Увидев ее, капитан Бономм нетвердой походкой направился вдоль берега в сторону, а потом остановился и замер в ожидании. Его каштановые кудри слегка развевались на утреннем ветерке.

Остальные моряки разделились на группы. Баст, стоя поодаль в окружении нескольких человек из команды «Черного жеребца», пристально смотрел на Фелисити. В глубине его темных глаз она прочитала безмолвное прощание, однако Баст не пытался приблизиться. Девушка улыбнулась ему, словно стремясь этим выразить сожаление, идущее из глубины разрывавшегося от боли сердца, а потом, подняв голову, обернулась к Моргану и дотронулась похолодевшими пальцами до его мускулистого предплечья.

Морган посмотрел на нее сверху вниз, губы его искривились в подобии улыбки, зеленые глаза стали совсем темными.

— Да, Фелисити?

— Я должна тебе кое-что сказать.

Он ласково дотронулся до ее руки, и это прикосновение почему-то показалось ей испытующим.

— Я тоже, — ответил он тихо. — Но я, наверное, пока подожду.

Фелисити покачала головой, отказываясь слушать его доводы в эту решающую минуту.

— Почему? Потом, возможно, будет уже поздно, ты должен знать… Я люблю тебя.

— Фелисити, — прошептал Морган с болью в голосе, — это, конечно, хороший подарок для человека, которого ждет смерть, только…