Черное озеро (СИ)

— Ты больной! Ты чокнутый! Так нельзя!

По щекам текут слёзы, а сердце того и гляди выскочит из груди.

Он убил человека!

— Его работа убивать таких как мы.

— Да какая разница? Ты зарезал его как свинью! Показательно!

Разумовский хватает меня за предплечья и трясет.

— Посмотри на меня. — игнорирую его приказ. — Посмотри на меня. — зубы клацают, а смоляной пиджак расплывается пятнами, пока этот псих тормошит меня, как куклу. — Инесса, посмотри на меня. — уже спокойнее говорит Разумовский и я поднимаю голову.

— Меня изуродовали. — пауза. Словно ему тяжело это говорить. — Всё закончилось на треклятой поляне, где лицо, а вместе с ним и всю жизнь, располосовали на лоскуты. Я просто хочу, чтобы, когда мне не окажется рядом, ты смогла постоять за себя, слышишь?

Нет, не слышу. Ужас последних недель прокручивается в голове без остановки: смех безумцев, пила, дробящая кости Опарина и чужая кровь на моих руках. Кровь. Кровь. Кровь. Её слишком много. Я утону в ней.

— Помимо лица есть и другие вещи. Право на жизнь.

Амур вскакивает и отходит на пару шагов. Передумав, он возвращается и грозно нависает надо мной. Вскакиваю на ноги. Стивер и Катунь наблюдают за нами из теней под ивовыми кустами. Помогут ли они, если Разумовский решится меня убить прямо здесь?

— Почему его жизнь ценнее моей?

— А почему ты важнее его? — с вызовом бросаю я. Разумовского мои слова не задевают. Во всяком случае, мне так кажется. Амур напыщенно вздыхает, расправляет рубашку на груди и поднимает глаза к небу.

— Забудь свои морализаторские заскоки, свойственные чужеземцам. С волками жить — по-волчьи выть, Инесса.

И снова он оправдывает насилие. Амур сумасшедший.

— Я не такая как вы. Ты психопат. Ты чертов безумец, уничтожающий себе подобных. Я никогда не стану такой как ты.

Разумовский хватается за голову и шагами измеряет опушку перед ручьем. Амур ходит из стороны в сторону, одержимо шепча себе под нос:

— Это прекрасно. Ты прекрасна. Но какой от этого будет толк, если я даже похоронить тебя не смогу?

[1] «Американский психопат» (англ. American Psycho) — роман Брета Истона Эллиса, опубликованный в 1991 году, вызвавший бурю эмоций благодаря детализированными описаниями сцен секса и насилия.

Глава 8. Настанет день, и ты найдешь то, за что будешь готова не просто отнять жизнь, но и отдать ее. Нева.

Сон покинул меня вместе с Инессой. Терпение заканчивается. Сидеть в пыльной комнате, увешанной шкурами, не доставляет никакого удовольствия. Надев невзрачный серый платок и прикрыв остатки волос, выхожу в коридорчик, с настолько низко висящим потолком, что мне на мгновение кажется, что он вот-вот раздавит меня.

Как в темницах.

Потребность выйти на воздух становится невыносимой, когда впотьмах к Идэр пришел Мален. Я встречаю его у двери. Он виновато опускает взгляд. Прохожу мимо, не обращая внимания.

Так будет лучше — убеждаю себя.

Улица встречает меня влажным застоявшимся воздухом и запахом гнилых листьев. Выхожу во двор, оглядывая облетевший яблоневый сад, окруживший ветхий дом. Кора деревьев потемнела от влаги. Как странно. Что происходит с погодой в этом году? Бреду за угол домика, к конюшням.

Раз уж Мален теперь посещает Идэр по ночам — у них всё серьезно.

— Лисса?

Вздрагиваю от испуга. Престарелый чучельник, облаченный в плащ, стоит в тени большой яблони. Я бы и не заметила его, если б не тусклый фонарь в его сморщенных руках. Шагаю ближе, чувствуя небольшой мандраж. Дед выбрал самое укромное место для встречи. Если вообще планировал найти здесь кого-то.

— Добрый вечер.

Выдавливаю из себя улыбку из последних сил. Морщинистое лицо старика ничего не выражает. Он не узнал меня тогда, с чего бы ему вообще меня признать? Я никогда не видела Маркова, лишь слыша пару упоминаний от отца.

— Не спится чего-то…

Марков издаёт какой-то странный хрюкающий звук. Что-то между смешком и сиплым кашлем. Возле его ног несколько разломанных корзин. На ствол за его спиной опирается пара мотыг и несколько лопат. Бросаю взгляд под ноги и замечаю, что черная земля, пусть и прибитая дождем, выглядит недавно разрыхленной. От близости прежней жизни мне становится тошно. После того, как мы вышли из темницы я никогда не хотела вернуться домой. Но дом, его маленький кусочек, нашёл меня сам.

— Как ваши дела, сударыня?

— Просто прекрасно. А ваши?

Марков улыбается, оголяя полусгнившие зубы. Почему-то мне кажется, что он только и ждал этого вопроса.

— Всю жизнь считал себя везучим охотником. — пауза. Старик переводит дыхание. Капли воды оседают на платке и коже. — Добыча как будто сама шла в мои руки. — бьюсь об заклад, он говорит это со крытым подтекстом, известным лишь ему одному. — Но я стар. — снова пауза. — И я не думал, что удача еще хоть раз улыбнется мне, княжна Нева Романова.

Сердце проваливается в пятки и на его месте зияет пустота, грозящая поглотить меня целиком.

Этого следовало ожидать. Но от чего тогда так страшно и мерзко на душе?