Черное озеро (СИ)

Они убьют меня. В страхе за свою жизнь можно сделать много непростительных вещей. Например, убить кого-то. Но ножи в кроссовках и мне их не достать. Так же, как и ружьё.

Всё происходит слишком быстро. Азиат тычет пальцем мне в бедро, и я бездумно пинаю его в лицо. Раздаётся отвратительный хруст. Он отшатывается, схватившись руками за лицо и щедро осыпает меня оскорблениями:

— Маленькая грязная…

Его прерывает человек, держащий меня позади. Раскатистый смех прокатывается волной по моему телу. Чувствую, как он дергается позади, подталкиваю меня в спину.

— Решила испачкать подошву в Хастахе? Дорогая, не отмоешься.

У них тоже эти странные клички. Азиат — Хастах. Кто-то из них — Амур. Амур — как река?

— Именем царской дружины мы производим задержание. — слышится крик и со всех сторон показываются бандиты в красных тряпках. Их не менее десяти. Они выползают как черти из табакерки, расцветая алыми цветами на унылой улице, между домами и в окнах. Минуту назад я была готова поклясться, что мы здесь совершенно одни.

Кажется, те трое с горы тоже назвали себя дружинниками.

Мужчины хватают азиата. Внезапно, громила, стоявший позади меня, исчезает. Падаю на колени. Кругом снуют ноги в красных накидках, задевая и толкая меня из стороны в сторону. В суматохе прикрываю голову руками. Дружинники переговариваются между собой, шуршит трава и топот сотрясает землю. Нос чьего-то ботинка влетает мне по животу, выбивая воздух из лёгких.

Мужчина в красном валится на землю совсем рядом и больше не двигается. Жмурюсь, когда взгляд натыкается на темнеющее пятно на его спине, чуть ниже шеи. Кровь. Его пырнули в толпе. Кто-то резко дергает меня в сторону и рывком поднимает на ноги. Парень в шрамах одной рукой прижимает меня к себе, а вторую вытягивает перед собой, ловко лавируя между нападавшими.

— Кто это? — Пытаюсь докричаться, задирая голову наверх.

— Солдаты. — Отрывисто отвечает Амур, крепче прижимая меня к себе. От него пахнет мятой и порохом. Утыкаюсь носом в его грудь, бесцельно бултыхая ногами в воздухе в поисках опоры.

— Зачем ты спас меня?

Дважды, хотелось добавить мне, но я промолчала.

Мой вопрос остался незамеченным в гуле голосов. Толчок. Мой спаситель делает еще несколько неуверенных шагов и теряет равновесие. Мы оба падаем на землю. Ударяюсь головой о замерзшие комки грязи. Амур прикрывает меня собой, слегка навалившись. Чьи-то руки бесцеремонно выдергивают меня из-под него и ставят на ноги. Дружинник до боли скручивает мои руки за спиной. Ноги подкашиваются от боли, но я вынуждена стоять.

— Отпустите, мне больно! Вы не понимаете! Я не знаю, как оказалась в этом гадюшнике! — кричу, отбиваясь от солдата. Тщетно. Их больше, и они гораздо сильнее.

— Эй, полегче с выражениями. Я, конечно, не патриот, Боги уберегли меня от этого, но следи за языком. — с угрозой обращается ко мне высокий, как баскетболист, мужчина в дредах. Кожа цвета молочного шоколада делает его самым заметным среди всех. Двое солдат топчутся вокруг, пытаясь его повязать. Они хватаются за пиджак, настолько узкий, что он вот-вот лопнет на широких плечах здоровенного мужика. Я узнаю его голос. Это он держал меня, пока Хастах отвешивал мне затрещины.

— Арестовать Амура Разумовского и его псов. Живыми. — кричит мужчина, стоящий поодаль, нервно постукивая тростью по замерзшей земле. Командир. Его форма черная, на груди — красная лента с золотой вышивкой. Солдаты мечутся, окружая нас.

Темнокожий здоровяк вяло отбивается, обращаясь к Хастаху:

— Лапать царевича не благочестиво, господа!

Суматоха усугубляется. Подозреваю, это был сигнал.

— Катунь! — кричит Хастах, отбиваясь от солдат. Катунь бросает ему длинный изогнутый нож. Хастах вонзает его в шею одного из дружинников. Прямо на моих глазах он убил человека! Голова идёт кругом.

Катунь резко дергает руками, и дружинники повисают на его плечах, как блохи на собаке. Хастах пробегает мимо меня, уводя за собой троих солдат. Пока дружинники пытаются арестовывать двух парней, ко мне подходит небезызвестный в этом дурдоме Амур Разумовский, которого я наивно пыталась ограбить. Скручивать его никто не спешит.

Он же безоружен, чего они медлят?

Мельком вижу Хастаха, бьющего ногами одного из мужчин в красном одеянии.

А он неплохо держится для того, кто поцеловал мою подошву.

В толпе раздаётся выстрел. Все замирают. Этого хватает, чтобы кольцо сомкнулось. Нас окружают. Оглядываюсь и принимаюсь считать красные силуэты. Бросаю глупое занятие дойдя, когда цифра переваливает за двадцать.

От них не убежишь.

Разворачиваюсь к Амуру. Он усмехается, расправляет плечи и тяжело вздыхает, кивая на человека с тростью.

— Не пропусти торжественную часть. Фиагдон будет стараться произвести впечатление на даму.

Я не отвечаю, а лишь следую его наставлению, глядя в указанном направлении. О ком идёт речь ясно сразу же. Тот самый главнокомандующий. На груди Фиагдона красная лента, на пальцах множество перстней. Он опирается на трость с набалдашником в виде то ли всклоченной собаки, то ли самого уродливого медведя, которого только можно представить.