Черное озеро (СИ)

Стуча зубами, я не успел опомниться, как стемнело. Глубокое дыхание сопровождается клубами пара, лениво растворяющимися в иссиня-черном небе, усыпанном звездами. Яркими, как огонь в ледяном взгляде матери, что разгорался всякий раз, когда она слушала о моих достижениях. Может, это была гордость.

Идэр украдкой шепнула, что этой ночью боги разожгли сияющую россыпь в мою честь, но я-то знаю, что это не так.

Те боги, которых я знал, либо мертвы, либо предпочли забыть обо мне.

Свобода. Сладкое слово, легкое как воздух и опасное, как ядовитая змея, принятая за ужа. Идэр отстаёт от Катуня и Хастаха, хихикающих впереди и равняется со мной. Почему все мои мысли о гадких и скользких тварях всегда приводят сознание к её образу?

– Как ты?

Прекрасно. Всё ещё чувствую тот нож, что ты так любезно вонзила мне в спину.

Гляжу под ноги, игнорируя взгляд несостоявшейся жены, грозящий прожечь во мне дыру. Обиды обидами, но я ещё успею свернуть ей шею, а пока придется приспосабливаться.

– Расскажи, что произошло за время моего…отсутствия.

Идэр спотыкается, а я не предпринимаю ничего, чтобы подхватить её. Девушка валится наземь. Иней хрустит под длинными тонкими пальцами, унизанными кольцами. Она оглядывается через плечо. Останавливаюсь, стиснув кулаки глубоко в карманах.

Может размозжить её прекрасную темноволосую голову прямо сейчас?

Идэр тянется ко мне, но я игнорирую её немую просьбу о помощи. Стою, как вкопанный, медленно цедя воздух через зубы. Холодный ветер путается в волосах, скрывая лицо моей невесты за тонким алым капюшоном. Он развивается и трепещет, как языки пламени на сквозняке. Как кровь, запачкавшая наши руки по локти. Катунь оборачивается.

– Ты всё-таки её грохнул?

– Очень смешно. – фыркает Идэр, поднимаясь самостоятельно. Хастах подталкивает Нахимова, и они ускоряют шаг. Стивер обгоняет меня и присоединяется к ним. Три фигуры размываются в темноте всего в паре косых саженей. Идэр отряхивает иголки с солдатского одеяния и заговаривает. Голос её спокойный и сдержанный, как и всегда.

– Вячеслав Воронцов Пятый затянул удавки на шеях неугодных князей, когда огласил решение перенести столицу на север. Семьи Раннсэльв, Иден, Гуриели и Муониэльвен потеряли влияние, которым обладали. Они тебе не помощники. Если и остались недовольные княжьи щенки, то они забились глубоко в норы.

– Князья – мертвы?

– Сложно сказать. Знаю точно, что всю семью Иден постигла страшная участь. Остался лишь Калитв, да и то его дело на рассмотрении в Совете.

Заметив моё замешательство Идэр, пояснила:

– Из тайной канцелярии.

Я знаю о ком речь. Просто был не готов это услышать. Тайная канцелярия десятилетиями была моей темной лошадкой, даже до того, как я задумал оборвать жизнь царевича. Все, на чью поддержку я мог уповать – превратились в чернозём, на котором вырастит хлеб для стола убийцы.

– Асква, так скажем, потеряла привычный тебе облик. Сейчас там пусто. Мор и Безумие добили тех, кто остался. Столицей стал Святой Град Дождя, но, думаю, ты об этом знаешь.

Кратко киваю, прислушиваясь к холодному тону Идэр. Оплакивала ли она князей, что целовали ей руки на банкетах во дворце, или же попросту пожала плечами, узнав о их гибели, как это было со мной?

– С запада повалили безумцы. Точнее, то, что источник заразы – владения графа Крупского, мы узнали не так давно. Говорят, в Соль привезли заразу с чужбин. Но я думаю, что проблема кроется в том, как люди отвернулись от богов...

– Безумцы? – недоверчиво переспрашиваю я, перебив Идэр. Легкий пиджак не спасает от ветра, пробирающего до костей. Последнее, что я желаю слушать – проповедь. Тем более от неё.

– Люди, потерявшие себя. Они злые и не понимают, что происходит. Земли, на которые они ступают, очень скоро пропитываются крестьянкой кровью. Безумцы умерщвляют всех без разбора и сами походят на живых мертвецов. Те, кто выживают после их нападок…претерпевают изменения, слетают с катушек.

Я слышу каждое её слово, но всё равно никак не могу отделаться от одной-единственной мысли, заглушающий остатки здравого смысла.

Убей её. Она разрушила твою жизнь.

Голос в голове не принадлежит монстру. Он мой. Холодный, расчетливый и от того до безобразия убедительный. Я мог бы задушить Идэр прямо здесь. Она бы расцарапала мои предплечья, в попытках отцепить мои руки от своей шеи, как это было с её сестрой по вере. Кончики пальцев, огрубевшие от тетивы стрел, ощущали бы каждый удар её сердца: сначала оно бы ускорилось из-за страха неминуемой погибели, а потом бы замедлилось. Медленнее и медленнее, пока совсем не остановится. Её синеющие губы раскроются в немой мольбе о пощаде пока глаза, до того двигавшиеся в хаотичном порядке по моему лицу, остекленеют и застынут.

Она наконец-то оставит меня в покое. Навсегда.

– Амур?

– Вы и без меня неплохо справляетесь с развалом царства. – сдержанно отвечаю я, пряча ладони, дрожащие от предвкушения, в глубокие карманы брюк. Кажется, что пиджак их уже не удержит.

Волна негодования захлестывает меня с головой. Идэр ускоряет шаг, замечая, как я вскипаю, словно котелок на костре.