Черное пламя

– Я предполагаю, что всего лишь газетчики. Ты слишком часто попадал на их полосы в последнее время, – она слабо улыбнулась. – Так же часто, как и я, за последнюю неделю. Сорняк, выдержавший удар ионных лучей; заявивший, что он живой Древний; объявленный Бессмертным; спаситель Маргарет Урбс; и сейчас… – она закончила с иронией. – Жених Маргарет? Роман со Спасителем. – Она плотнее прижалась к нему. – О, какое падение для Черного Пламени, когда все это будут смаковать на страницах газет! Будь уверен! И пусть добавят сюда картинки и визорные изображения. Меня это не волнует!

– Картинки? Какие картинки? – Он посмотрел на огромный пустой зал.

– Из смотровой комнаты, естественно. Неужели ты думаешь, что за нами не наблюдали все это время во время взрыва, даже здесь, насколько позволял пар? Неужели ты не понимаешь, что на нас сейчас смотрят, фотографируют для газет и «видения»? Ты ведь мировая сенсация, Том, – она вздохнула. – Они, должно быть, решили, что я обезумела, когда ринулась за тобой в эту преисподнюю из безопасного места. Ладно – я сошла с ума!

– Ты даже не можешь умереть здесь в спокойствии! – обиженно заявил Коннор. – Ты предполагаешь… – его голос снизился до шепота, – они слышали, что мы говорили друг другу?

– В реве пламени? Нет. Я подумала об этом, когда говорила.

Он улыбнулся. Это было так типично для совершенно странного и потрясающего характера этой девушки. Том прижал ее к себе и почувствовал давление чего-то твердого в поясе – Венера из слоновой кости, не поврежденная, великолепная в своем совершенстве. Она оказалась слева, закрытая его собственным телом, когда он миновал взрыв.

– Я знаю, что преподнесу тебе в качестве свадебного подарка, – медленно сказал он. – Венеру Милосскую – оригинал. Самую прекрасную статую древнего мира.

Маргарет улыбнулась и на ее лице появилась тень давнишней насмешки.

– А я знаю, что я дам тебе, – сказала она. – Жизнь!

– Бессмертие?

– Не бессмертие. Жизнь. – Она посмотрела на него своими изумрудными глазами. – Том, это очень трудно отказаться от детей? Мужчины ведь хотят иметь детей, не так ли?

– Большинство – да, но это счастье недоступно нам. – Он посмотрел на нее. – Послушай, а нельзя ли отменить бессмертие? Неужели невозможно для Мартина Сейра сделать тебя смертной на… на несколько лет?

– Конечно. Новое жесткое облучение может сделать это.

– И тогда, – восторженно, – мы не могли бы…

Улыбка, которой она одарила его, была словно прикосновение небес.

– Да, – воскликнула она восторженно, но внезапно облако затмило ее улыбку. – Но разве ты не помнишь, какого рода детей рожают женщины, бывшие слишком долго под лучами? Ты хочешь быть отцом маленького амфиморфа?

Он содрогнулся.

– Благодарю. Мы лучше останемся при своих.

Она внезапно залилась смехом, почти таким же насмешливым, как в старые времена. Затем она внезапно стала серьезной, нежной.

– Том, – пробормотала она. – Я не буду мучить тебя. Это будет мой тебе подарок. Мартин Сейр может сделать все, что ты хочешь. Есть какая-то возможность остановить процесс, во всяком случае, один разок. Мой относительный возраст сейчас – двадцать лет; значит, будет двадцать пять. Но кто в мире мог утверждать, что Черное Пламя согласилась на материнство, и с радостью? Том, это мой подарок тебе – жизнь! Поцелуй меня!

В экстазе он почувствовал, как ее губы сливаются с его губами.

– Два мальчика и девочка! – пробормотала она. – Не так ли, Том?

– А может Мартин Сейр, – спросил Том с иронией, – и это устроить для нас?

– Конечно. Два мальчика, таких как ты, Том, – внезапно ее глаза стали мечтательными.

– Но только девочка, не похожая на тебя.

– А почему?

– Потому что, – Том Коннор рассмеялся, – я не думаю, что общество может выдержать второе Черное Пламя!