Черное пламя Раграна (СИ)

Доминик поднялся и приблизился к столу судьи, он был ниже юриста Карида по меньшей мере на голову и в плечах раза в два уже (тот, очевидно, любил качаться), но рукопожатие у него оказалось на удивление сильным. Я обратила внимание, как спокойно он встретил ладонь противника, и как спокойно повернулся к судье. Поймала себя на мысли, что он-то ничего не теряет, и тут же прогнала ее.

Возможно, проигрыш дела для него будет не столь фатальным, как для меня, но для карьеры юриста это не самый лучший вариант в любом случае. Да дело даже не в карьере, он действительно собирался биться за моего сына вместе со мной. Почему-то я это чувствовала.

— Первая часть заседания пройдет со стороны истца. Мы выслушаем сначала вашу сторону, — она повернулась к юристу Карида. — После — вашу, — на этот раз взгляд судьи уперся в Доминика. — После небольшого перерыва я приму решение. Все документы и список свидетелей у меня есть. Я правильно понимаю, что у отвечающей стороны нет требования по прохождению теста на отцовство?

— Нет, ваша честь, — ответил Чожмак.

Об этом мы с Домиником тоже говорили, он сказал, что Лара затаскают по анализам, но это ничего существенно не решит. Поскольку его отец Карид, это без вариантов, это будет только лишнее время и нервотрепка для меня и моего сына. Честно говоря, мне бы даже в голову не пришло подвергнуть Лара такому, не говоря уже о том, что я до сих пор не решалась сказать ему правду. Трусила. Он спрашивал, когда папа снова придет, а я отвечала, что пока не знаю, на большее меня не хватало.

— Хорошо. В таком случае, мы начинаем.

— Ваша честь, — юрист Карида взглянул на судью, а после — на меня. — У моего клиента есть предложение по мирному урегулированию ситуации без суда. Мы предлагаем риам Этроу добровольно признать, что Ларрету будет лучше с отцом и подписать отказ от родительских прав. В этом случае с нашей стороны риам Этроу будет предложена возможность видеть Ларрета в любое время, без ограничений, что мы, несомненно, тоже отразим в соглашении.

— Нет! — я выдохнула это раньше, чем успела себя остановить.

Судья повернулась ко мне: ей было лет пятьдесят, может быть, пятьдесят пять, ухоженная, со стильными седыми прядями в светлых волосах, стянутых в тугой пучок, она посмотрела на меня очень холодно.

— Риам Этроу, я попрошу вас соблюдать порядок судебного разбирательства и отвечать, только когда вам предоставят слово. Вы можете посовещаться со своим адвокатом, если есть такая необходимость.

— Прошу прощения, ваша честь, — я произнесла это значительно тише, — больше такое не повторится.

Доминик приблизился и посмотрел мне в глаза. Произнес еле слышно:

— Я сказал не поддаваться на провокации, Аврора? А это они еще не взялись за тебя всерьез.

Я взглянула на Карида: он на меня не смотрел, но ухмылялся, и в целом выглядел чрезвычайно довольным.

— Твоя слабость — твои эмоции, — произнес Доминик одними губами. — Твои чувства к сыну. Они будут на это давить. Ему — все равно.

— Я поняла, — кивнула.

— Точно?

— Точно. Правда. Я не подведу, — я убрала руку с цветком под стол и сжала пальцы так, что ногти впились в стебель. Доминик тем временем снова развернулся к судье.

— Мы отклоняем предложение, ваша честь, — произнес он.

— В таком случае прошу всех занять свои места. Мы начинаем.

Начинали «мы» с Карида. Сначала выслушали его коллег и партнеров, о том, как он успешно построил бизнес с нуля, тот, который сейчас растет и развивается, который приносит стабильно растущий более чем шикарный доход, а также дал множество рабочих мест рагранцам и в целом вносит положительный вклад в экономику страны. Эти свидетели сменяли один другого, их лица сливались у меня перед глазами, я даже не была уверена, что запомнила имена и должности.

Следом пришел черед родителей. Они рассказывали о том, как воспитывали сына в соответствии с лархаррскими семейными ценностями, делая упор именно на семью, на детей, о том, каким внимательным и послушным он был сыном, как всегда помогал им и поддерживал, что он постоянно присылает им деньги и что подарил им красивую двухэтажную квартиру в элитном жилом комплексе Айориджа. Мать Доминик не трогал, а вот когда настал черед отца и когда «вопросы» юриста Карида закончились, поднялся.

— У меня всего один вопрос к свидетелю, ваша честь. В семейные ценности Лархарры заложена рекомендация женщине, которая носит твоего ребенка, делать аборт?

— Протестую! — юрист Карида поднял руку. — Сам по себе вопрос оскорбителен для свидетеля и моего клиента.

— Протест принят. Риамер Чожмак, переформулируйте вопрос.

— Хорошо. Спрошу иначе. Что бы вы почувствовали, когда узнали, что ваш сын предложил женщине, которая носит его ребенка, сделать аборт?

— Протестую! В вопросе по-прежнему много личного.

— Протест принят. Риамер Чожмак, задайте вопрос без переходов на личности.

— Вы знали, что ваш сын предложил риам Этроу сделать аборт?

— Протестую, ваша честь! Это не имеет ни малейшего отношения к делу.

— Протест отклоняется. Свидетель, отвечайте.

Мужчина перевел взгляд с меня на Доминика, потом — на Карида.

— Нет. Нет, я об этом не знал.