Черное платье на десерт

– Это заключение. Экспертиза подтвердила вашу догадку о том, что подвал библиотеки в Туапсе был использован в качестве склада для хранения наркотиков, причем самых разных…

– Вы что-нибудь знали о Мисропяне?

– Мы знали, что он приторговывает золотом, точнее будет сказать, подозревали его в каких-то мелких нарушениях, даже штрафовали несколько раз, но чтобы он был связан с наркотиками…

– Он был связан с Назаряном. – И Изольда передала ему свой разговор с Кариной о замене героина на сахарную пудру.

– У вас есть доказательства?

– У нас имеются свидетельские показания Карины Мисропян, кроме того, у меня есть все основания подозревать Яшу Мисропяна в ограблении своего же магазина, поскольку с Назаряном он расплачивался именно золотом, и вам не составит труда найти это золото у Назаряна, выследив его… Я понимаю, что похищение такого количества героина, да еще и работником ОБНОНа, вызовет интерес не только у местной прессы, это обещает быть громким и скандальным делом, и сейчас в вашей власти, Георгий Георгиевич, сделать все возможное, чтобы Назарян во всем сознался и рассказал вам, кому и на каких условиях он продал целых сто килограммов героина. Я обещаю пока молчать об этом, но взамен прошу содействия в прекращении основанного на провокации дела в отношении моей подруги, Изольды Хлудневой.

Прокурор, белый как бумага, выпил залпом коньяк и сунул в рот кружок лимона. Сморщился и замотал головой:

– Но что я могу сделать, если колесо уже завертелось и вашу подругу наверняка уже арестовали?

– У вас есть свои способы и каналы, с помощью которых вы можете хотя бы приостановить этот процесс. Но если с головы Изольды упадет хоть волос, все столичные газеты разнесут историю о сахарной пудре на всю страну. Я не шучу. Произошла дьявольская ошибка, жертвой которой стал следователь прокуратуры, человек, у которого не меньше врагов, чем у вас, и вы прекрасно это понимаете. Позвоните в С., напишите, сообщите, что…

– Поздно! – Георгий Георгиевич от бессилия даже обмяк на своем кресле и втянул голову в плечи. – Как вы не поймете, что нами в С. были отправлены отпечатки ее пальцев, и все совпало… Я понимаю, она ваша подруга, и вы не можете допустить мысли, что она замешана в этом деле, но факты, сами знаете, упрямая вещь. А что касается Назаряна, если подтвердится, что чудовищное по своему размаху и цинизму преступление действительно имело место, то огласки все равно не избежать, и вы тоже не в силах будете остановить этот процесс. У нас работа такая…

Смоленская вернулась в машину и долго не могла прийти в себя. Голова шла кругом, и самое обидное заключалось в том, что визит в Сочи практически не дал ничего нового для следствия, а лишь запутал его еще больше. Кроличий пух! Этого еще не хватало! А теперь еще и реальность ареста Изольды…

– Эдик, отвези меня на вокзал… А сам возвращайся в Лазаревское к ребятам.

– А зачем вам на вокзал-то? – не понял Эдик.

– Я сяду на электричку, доберусь до Адлера, а оттуда уже самолетом в С. Так им и передай. А папки с заключениями возьму с собой, изучу в дороге… Ну вот и все, договорились?

– Я сам бы мог отвезти вас в Адлер… – пожал плечами водитель.

– Не надо, я так, своим ходом… – Екатерина постеснялась ему сказать, что ей просто хочется побыть одной, хотя бы один разок искупаться в море и немного отдохнуть. – Но сначала я воспользуюсь рацией и попытаюсь разыскать Скворцова. Быть может, Лебедев уже успел рассказать ему что-нибудь интересное про Пунш…

Виталий отозвался почти сразу же, и после того, как передал Кате весь разговор с Лебедевым, высказал предположение о его причастности к гибели жены.

– Я понимаю, конечно, Виталя, что так было бы проще и удобнее, но не настолько же он глуп, чтобы рассказывать тебе о своих пьяных фантазиях, навлекая на себя подозрения. Я не верю, что он убил Пунш. А потому советую тебе отпустить его, но не сводить с него глаз. Если у него рыльце в пушку, он начнет действовать. И первое, что он попытается сделать, в случае, если он убийца, это не допустить эксгумации трупа бывшей жены. Хотя теперь, даже если экспертиза покажет, что она была убита, нам будет трудно доказать, кто именно убил. И вопрос алиби отпадет сам собой – разве может человек вспомнить, где он находился в такой-то день или месяц пять лет назад.

– Отпустить?.. – не поверил своим ушам Скворцов. – Но мы же так долго выслеживали его…

– И тем не менее… Запиши телефон Чашина – будем держать связь через него…

– Вы еще не передумали? – услышала она голос Эдика. – Не передумали добираться до Адлера своим ходом?

И Смоленская, понимая, что ситуация, в которой сейчас оказалась Изольда, слишком рискованная, чтобы позволить себе расслабиться, счет идет если не на минуты, то на часы, и время дорого, как никогда, отказалась от своей мечты искупаться в море, сдалась и попросила Эдика отвезти ее в Адлер.

* * *