Черное платье на десерт

– Я виделся с ним, – вдруг заговорил Иван, и Изольда, которая не ожидала такого поворота событий, даже выронила сигарету из рук.

– И ты до сих пор молчал? Иван?!

– Вы себе даже представить не можете, насколько тривиален был ее план. А ведь Савелий, как выяснилось, приезжал в Туапсе не один, а со своими людьми! И так проколоться… Короче. Они прилетели на самолете в Адлер, а оттуда на угнанной машине прикатили в Туапсе, остановились в доме, который для них сняла Пунш, и никто из них утром не проснулся… Никто из них не смог в назначенный час приехать на место встречи, к библиотеке, потому что в вино, которое за ужином лилось рекой, было что-то подсыпано. Вся эта братия проспала до самого вечера.

– Но к библиотеке не подъехали и приятели Мисропяна, – заметила Смоленская. – И мне кажется, что я знаю почему.

– Думаешь, их предупредила Пунш? – спросила Изольда.

– Да я просто уверена, что она, усыпив людей Савелия и его самого, забрала кейс с деньгами, отдала их лилипуткам и отправила их третьего мая в С., к цыгану.

– А почему лилипуткам? – удивилась Изольда. – Что общего может быть у лилипуток с Пунш и цыганом?

– Да ты же сама рассказала мне в машине, что лилипуток расстреляли в доме цыгана, того самого, который, по твоим же словам, был чем-то вроде казначея у Пунш, ее доверенным лицом. Люди, которые убили цыгана и этих малюток, приезжали именно за кейсом, который мог попасть к цыгану только с помощью Мухиной и Германовой.

– Все правильно, – сказал Иван, – но кейса не нашли… Был бы кейс, все, быть может, остались бы живы.

– Значит ли это, что цыгана с лилипутками расстреляли люди Савелия? – спросила Смоленская.

Ответом ей была тишина.

– Хорошо. Продолжим дальше. Отправив кейс с деньгами в С., Пунш позвонила продавцам и назначила каждому из них в отдельности встречу, на которую явилась сама либо с кем-то, кто помог ей расправиться с несчастными… Целью преступления был героин, который они привезли с собой. А непременным условием купли-продажи было отсутствие свидетелей.

– Но она могла охотиться не только за героином, но и за деньгами, – возразила Изольда. – Она вообще могла все переиграть. Главным для нее было заманить потенциальную жертву с товаром или деньгами в укромное местечко, а затем убить и ограбить его. Но поскольку собственноручно она вряд ли могла это сделать, значит, у нее есть сообщник, которому она всецело доверяет.

– Самое обидное, что мы никогда не сможем узнать, каким образом она заманивала этих мужчин: Мухамедьярова, Аскерова, Шахназарова… Но кто же тогда убил Мисропяна с охранником?

– Да Пунш же со своим сообщником и убила. Затем погрузила героин в машину и увезла. Им никто не мог помешать, потому что савельевские ребята спали крепким сном, а остальным она уже успела дать отбой.

– Но не мог же этот человек, ее помощник, одновременно задушить двух довольно крепких мужиков! – воскликнул Иван с несвойственной ему эмоциональностью, и Изольда поняла его: он явно не мог смириться с тем, что кто-то сумел обойти его не только в хитрости, но и в физической силе.

– Он мог задушить их по очереди: одного – в коридоре, а другого – уже в подвале. Это дело техники, – спокойно ответила ему Смоленская. – Я рассказала вам, как мне видится линия, связанная с наркотиками. А в остальном все обстояло еще проще. Лариса Васильева. Богатая женщина, москвичка, отдыхающая каждый год в одном и том же доме. Пунш знала об этом. Выбрала момент, пришла к ней, убила и ограбила…

– …оставив на месте преступления мою золотую зажигалку, так? Но я незнакома с Пунш и еще не успела так насолить ей, чтобы она могла до такой степени меня возненавидеть, – возразила Изольда.

– Значит, – подытожила Смоленская, – она выполняла волю другого человека, того, кто тебя отлично знает и кто, возможно, желает твоей смерти.

– Это должны быть слишком сильные чувства! – Изольде самой стало страшно от своих слов. – Быть может, речь как раз идет о том человеке с недюжинной силой, который помогает Пунш расправляться с жертвами… Но я не помню, чтобы была знакома с таким человеком…

– Да как ты можешь всех упомнить, если через твои руки прошло столько преступников, большая часть которых сейчас гниет на нарах! – взорвался Иван. – И не ломай себе голову, это бесполезное занятие.

– Будем рассуждать дальше, – невозмутимо продолжала Смоленская. – Пунш убила Ларису и ее брата Князева, тоже весьма состоятельного человека… Проще всего предположить, что они были убиты лишь с целью ограбления, но мне почему-то пришла в голову мысль о том, что товар, который высветила Пунш в самолете, имел самое прямое отношение к Князеву. Возможно даже, что он работал вместе со своей сестрой, и Пунш, каким-то образом узнав от них о маршруте героина, сначала подставила их, а потом, чтобы не было осложнений и чтобы они не вычислили, кто их подставил, убила обоих.

– А зачем она отрезала уши Мухамедьярову и Аскерову? – спросила Валентина.

– Об этом надо спросить у нее. – Смоленская принялась раскуривать очередную сигарету. – У девочки головка бо-бо, что с нее взять?