Черное племя. Война (СИ)

Под самым окном, привязанное к решетке, висело тело Герольда. Оно было уже холодным, но еще не успело окоченеть. Альфа повесился на рукаве своей рубашки, и на его посиневшем лице отпечатался самый настоящий ужас. Помутневшие глаза оборотня остались открытыми. В той же камере, на лавке, лежал, свернувшись клубочком, дрожащий, плачущий Роджер. Давид присел на корточки, разглядывая его и с удивлением видя, что брат совершенно сломлен. Он что-то бормотал и, вслушиваясь в слова волка, омега слышал только бессвязные обрывки. “Темнота”, “умерший бог”, “огонь”, “гниль”, “белые тела”, “Арне”. Он говорил это, запинаясь, сбиваясь и, скорее, самому себе, нежели Давиду.

Омега поднялся и, кивнув Аскольду, произнес.

- Распорядись снять тело Герольда. Похороним его по закону, хоть он ничем и не заслужил этого. А Роджера надо к Феофилу. Он в шоке, и я не уверен, что он окончательно не помутился рассудком.

- Что же здесь произошло? - Покачал головой Аскольд, глядя на все это с удивлением и ужасом.

- Мор забрал Герольда. Я надеялся, что Роджер сможет помешать этому, но я ошибся. Как же я ошибся… Никто не может поспорить с Мором… - Давид кусал губы, держась, чтобы не разрыдаться. Наконец, справившись с собой, он прошептал. - Сделай все как я сказал, а мне надо быть с родителями. Им сейчас хуже всех.

========== Глава 117. Заключение ==========

Как Давид и обещал, Герольд был торжественно похоронен, хотя, по мнению всего племени, он не заслужил даже того, чтобы его закопать в вонючей канаве. Однако, спорить с вождем никто не стал. Глядя на погребальный костер, Давид единственный раз не смог сдержать слезы в присутствии соплеменников.

Роджер после той страшной ночи сошел с ума. Иногда он будто просыпался и даже здраво рассуждал, но потом снова впадал во тьму. Помутнение рассудка спасло альфу от какого-либо наказания.

На Кайлина и Арена было больно смотреть. Потеря одного сына и сумасшедшие другого подкосили обоих волков на долгое время. Как бы ни было им ужасно осознавать предательство детей, их потеря оказалась еще страшнее.

Тяжело было и Луису, который снова и снова горевал по Герольду, ежедневно молясь, чтобы альфа нашел успокоение. Зная, что омега имеет талант к врачеванию, Феофил начал обучать его, намеревая сделать своим преемником, при этом ругаясь про себя, что все главные места в племени почему-то теперь достаются омегам.

Энджи постепенно выздоравливал и успешно вынашивал волчонка, однако как шаман он стал значительно слабее.

Некоторые законы Давид вынужден был изменить. После тризны молодой вождь провел вече, где все оборотни, обвиняемые в преступлении против омег, были лишены статуса полноценных членов племени. Причем каждый на количество лет, равное количеству изнасилованных им жертв. Также волки были обязаны все это время содержать омег, которых изнасиловали, предоставляя питание, одежду и предметы быта, не имея права прикасаться к бывшим жертвам.

Омеги, подвергшиеся насилию, были официально реабилитированы. Также Давид официально узаконил разводы.

Колман не отказался от Роджера, хотя и мог. Омега остался рядом с оборотнем и выхаживал его, надеясь, что однажды альфа вернется в нормальное состояние и, может быть, даже женится.

Давид еще долго винил себя в том, что оставил Роджера рядом с Герольдом. Однако, Аскольд, да и большинство оборотней считали такое развитие событий редкостной удачей.

Ланзо за свои заслуги во время раскола стал уважаемым оборотнем.

Аскольду был предложен статус младшего вождя, однако он от него отказался, заявив, что вождь вполне может быть и один, а муж со своей задачей вполне справляется. В итоге Давид безраздельно властвовал в племени и по статусу был выше, чем муж, однако, оставаясь наедине, внутри семьи, омега с наслаждением передавал бразды правления Аскольду. Особенно омеге нравилось подчиняться в постели.

Течки у Давида так и не начались.