Черное сердце

Она не желала больше сдерживаться, не хотела больше скрывать свои чувства. Знакомство с Монахом и Тисой наглядно продемонстрировали ей что это такое жизнь — когда твоя жизнь не принадлежит тебе. И такой жизни она не желала. Теперь она понимала, что личная свобода напрямую связана с правдой. Кошмарная, наполненная горечью и недобрыми мыслями юность кончилась. Она непозволительно затянулась, главным образом благодаря тому образу жизни, который она вела и который до недавнего времени считала единственно возможным. Она законсервировала в себе свое детство, тот крошечный период ее жизни, который был олицетворением придуманных страхов и искусственных удовольствий, на самом деле не имеющих ничего общего с реальным миром и реальной жизнью.

— Я думала, что никогда больше не увижу тебя, — прошептал ей на ухо Трейси. — Никогда не смогу поговорить с тобой. Я думал...

— Тихо, — улыбнулась Лорин и прижалась к его губам. Поцелуй получился долгим и страстным — их языки вели дуэль, оживленно переговаривались сердца, из потаенных уголков выползали изголодавшиеся желания. Они утонули друг в друге.

Усилием воли Трейси заставил себя оторваться от нее:

— Я должен тебе это сказать... обязан.

Лорин молча смотрела на него.

— Я был очень требователен к твоему брату, потому что любил его. А первое правило для тех, кто в любую секунду может отправиться в бой: не заводи друзей. Вероятно, это клише, но в некоторых случаях оно более чем обоснованное. После гибели друга Бобби было не узнать. Я должен был что-то сделать, чтобы вывести его из этого состояния. У него был долг как по отношению к самому себе, так и к отряду.

Он сжал Лорин руку:

— Я хочу, чтобы ты знала: я верил, что действую ради его же блага. Оглядываясь назад, я понимаю, что ошибся. Бобби был странным парнем. Вероятно, если бы я уделял ему чуть больше времени...

Она прижала указательный палец к его губам:

— Не надо.

— Я должен! — в голосе Трейси звучало отчаяние. — Неужели ты не понимаешь? Чувство вины не покидает меня. Я мог бы предотвратить его гибель.

Она, не отрываясь, смотрела на него, глаза ее были чистые и прозрачные:

— Тебе не дано это знать. Никто не знает того, что знаю я. Какая бы судьба ни была уготована Бобби... он сам выбрал ее. Ты был всего лишь частью того, что от тебя не зависело, вот и все. Я тоже. И все, кто знали его. Нельзя же возлагать вину и на них. — Она на миг опустила глаза. — Потребовалось очень много времени, чтобы прийти к этому выводу, и теперь я точно знаю, в чем причина. Ты тоже должен это понять.

Сжимавший грудь стальной обруч лопнул, и Трейси осознал, насколько справедливо то, что только что сказала Лорин. Казалось, время замерло, старые раны затягивались на глазах.

Потом за их спиной гулко хлопнула входная дверь, они сделали шаг в сторону, пропуская пожилого господина с собакой. Момент прошел, время возобновило свой бег.

Почувствовав чей-то взгляд, Трейси обернулся и увидел Уайта, который с невозмутимым видом сидел за рулем «крайслера». Только сейчас Трейси вспомнил, зачем он вообще очутился в этом городе.

— Я не хочу с тобой расставаться, но мне необходимо срочно встретиться с Туэйтом.

Он почувствовал, что не может сейчас найти нужные слова, объяснить ей, и в то же время знал, что все только начинается. И точкой отсчета было то, что оба они видели в квартире на последнем этаже этого старинного здания.

— Ты по делу, да?

Он кивнул.

— Тогда мне, придется поехать с тобой.

— Что? Я не думаю...

— Я кое-кого встретила в Шанхае, — она пристально смотрела ему в глаза. — Человека, который знает тебя и которого знаешь ты.

— О чем ты?..

— И, кроме того, я познакомилась с Тисой.

Трейси остолбенел. Тиса. Лорин познакомилась с Тисой. Произошло невообразимое. Каким образом?

— Ну, и как она? — только и спросил Трейси.

— Прекрасно.

Что промелькнуло в его глазах? Неужели он по-прежнему любит Тису? Она приходила к нему во снах, это Лорин знала наверняка, потому что сама слышала, как он называл это имя, была тому свидетелем.

— Она под арестом, за то, что сделала. Последняя пленница той войны. По-моему, ей крупно повезло, что она вообще осталась в живых, — Лорин взяла его за руку. — Но я хочу поговорить с тобой вовсе не о Тисе.

Трейси все понял и вздрогнул, словно коснувшись оголенного провода:

— Монах? Ты встречалась с Монахом? Но как?

— Все устроил он. И отвез меня к Тисе: она любит балет, но ей не позволено бывать в общественных местах, в том числе и в театре. Максимум, что он мог сделать для нее, — привезти меня.

— Но, Лорин...

— Слушай меня внимательно, Трейси, — в голосе ее появились повелительные нотки. — Тиса — его дочь. Она рассказала ему, что ты для нее сделал, как ты спас ей жизнь. Он перед тобой в долгу. Он...

— Тиса — дочь Монаха? — Трейси ошалело смотрел на нее и вдруг расхохотался.

Лорин нахмурилась:

— Не вижу в этом ничего смешного.

Трейси смахнул с глаз слезы и вздохнул:

— Нет, конечно нет. Я просто подумал о Макоумере, — и снова захохотал.

— Я не понимаю... Трейси взял ее руку в свою:

— Там, в Бан Me Туоте, у Макоумера был роман с Тисой, он влюбился в нее по уши.