Черное сердце

На экране появился Дэн Розер[14]. Лицо у него было озабоченным, и, даже на экране видно, бледным.

— Что за черт? Сделай-ка погромче!

На заднем фоне появилась черно-белая фотография человека с резкими чертами лица. Фотография была заключена в траурную рамку.

«Подполковник Роджер Де Витт, американский военный атташе, посланный в Каир для переговоров с президентом Мубараком, был застрелен неизвестными лицами, — говорил комментатор. — Точной информацией мы пока не располагаем, но известно, что в преступлении участвовали по меньшей мере трое убийц».

Розер глянул на лежавший перед ним лист:

"Несколько минут назад нам сообщили из Бейрута, что ответственность за убийство взяла на себя местная террористическая группировка под названием «Ливанская революционная фракция».

В Каире президент Мубарак назвал преступление чудовищным и сообщил, что призвал египетские вооруженные силы помочь в поимке убийц подполковника Де Витта.

Официального заключения из Белого дома пока не последовало, однако пресс-секретарь Эдвин Уиттс, как сообщают, назвал это политическое убийство «признаком времени».

Сенатор Атертон Готтшалк, который собирается выдвигать свою кандидатуру на следующие президентские выборы и который давно призывал к усилению мер по обеспечению безопасности американских дипломатов и военнослужащих как внутри страны, так и за рубежом, обратился к президенту с предложением провести в жизнь планы по созданию особого полувоенного подразделения по борьбе с терроризмом.

Мистер Готтшалк заявил, что он глубоко шокирован «хладнокровным убийством подполковника Де Витта». Конец цитаты.

А сейчас мы передаем репортаж корреспондента Си-би-эс в Каире Дэвида Коллинза о мерах по розыску убийц..."

Макоумер махнул рукой:

— Хватит. Я услышал достаточно.

Киеу выключил телевизор. Они некоторое время молча смотрели друг на друга, потом Макоумер улыбнулся характерной для него загадочной улыбкой.

— Просто замечательно, — мягко произнес он, — как порою жизнь решает все проблемы.

* * *

Кэтлин вышла из самолета в аэропорту «Ла Гуардиа» ровно в 10.10 вечера: самолет приземлился лишь на три минуты позже расписания, и это несмотря на то, что над Нью-Йорком бушевала гроза.

Это было необычное ощущение: полет сквозь грозовые облака, когда, казалось, молнии вот-вот ударят в обшивку, по которой неистово колотил дождь.

Кэтлин взяла багаж и сквозь раскрывшиеся при ее приближении двери вышла во влажную нью-йоркскую ночь. Она вздохнула: но крайней мере здесь прохладнее, чем в Вашингтоне.

Она увидела заказанный заранее лимузин и махнула шоферу. Тот уложил багаж и предупредительно открыл перед нею заднюю дверь.

— В «Паркер Меридиан», — скомандовала она, опускаясь на обитое бархатом сиденье.

Как же просто, подумала Кэтлин, было оформить эту поездку как командировку! Она работала старшим референтом в фирме «Брейди и Меерсон», вполне солидной и занимавшейся проблемами корпоративного законодательства, но лишь в районе Вашингтона. Однако Меерсон находился сейчас в Нью-Йорке: он работал по иску, предъявленному правительством в рамках антитрестовского законодательства к корпорации Эй-ти-ти. Этот румяный голландец, ужасно старомодный и потому любивший, чтобы ему помогали только лучшие специалисты, чуть ли не запрыгал от радости, когда Кэтлин позвонила и предложила свои услуги. Она знала, что он примет ее предложение, не взирая на ворчание некоторых партнеров рангом пониже: в отличие от Меерсона, они ее недолюбливали.

Но, по правде говоря, ее совершенно не интересовали ни Эй-ти-ти, ни сам Меерсон: она метила повыше. И для достижения этой цели, усмехнулась она про себя, вовсе не требовалось какое-то специальное образование...

Она глянула на золотые, украшенные бриллиантами часики. Без четверти одиннадцать. Что сейчас делает Готтшалк? Дома он, или у себя в конторе, наверстывает упущенное с ней, Кэтлин, время? Или с этой своей коровой-женой, тискает ее здоровущие титьки? Кэтлин вспыхнула: в ней проснулась ревность собственницы.

Вряд ли. Скорее всего, он сейчас толкает очередную судьбоносную речь перед сборщиками средств на предвыборную компанию. Не то, чтобы она так уж в него не верила, вовсе нет. Просто она верила в другое: в то, что даже если мир полетит в тартарары, она все равно сумеет ухватить свой кусок.

И лучше поскорее.

* * *

Трейси, следовал в своем «ауди 4000» за темно-синей «импалой» Туэйта. Они свернули на Шестьдесят девятую улицу в Бэйридже.

Полночь. На улицах тишина — подходящее время для их встречи с Айвори Уайтом и фотографиями, сделанными медэкспертом. Часть уличных фонарей вообще не работала, часть светила вполнакала, с легким зудением.

Они прошли по разбитому бетону дорожки, на верхней ступеньке крыльца Туэйт, который следовал впереди, остановился так резко, что Трейси ткнулся ему в спину. Туэйт тихо выругался.

Трейси стал рядом с полицейским и прочел сделанную краской на дверях надпись: «HIJO DE PUTA. PUERCO SIN COJONES»[15].