Черное сердце (ЛП)

говорю я. О некоторых вещах я просто не могу говорить, а о других вряд ли хочу. Но по крайней мере можно честно признаться в своей неуверенности. Впрочем, вряд ли Даника тоже думает, что это огромный шаг вперед.

Что сталось с той кошкой, что мы забрали в приюте для животных?

Не нахожусь с ответом.

Если говорить правду, основная проблема такова: умный человек сам понимает то, что ты не досказал. Лгать можно легко и просто. А вот правда — сущий кошмар. Рассказывая Данике о том, что братья изменяли мою память, что они пытались заставить меня убить Захарова, что они держали Лилу в плену, я опустил одну существенную деталь. Я ничего не сказал Данике о том, что я — мастер трансформации.

Побоялся. Я уже настолько ей доверял, что никак не мог себя заставить выдать свой последний секрет. И страшился самого секрета, боялся произнести вслух эти слова. Но теперь Даника сложила все это и нашла недостающее звено. Она видела, что я забрал кошку, которая с тех пор куда-то подевалась.

Я все объясню,

начинаю я.

Даника качает головой:

Так и думала, что ты так скажешь. — Она отворачивается.

Да ладно тебе,

говорю я. — Правда, я все могу объяснить. Только дай мне шанс.

Уже давала,

шепчет она — доктор Джонадаб начинает урок.

А ты его упустил.

Как бы ни злилась на меня Даника, я знаю, что она все равно жаждет получить ответы. Правда, возможно, она считает, что уже и так их получила.

Что-то же заставило ее вспомнить то, что случилось семь месяцев назад. Должно быть, Лила что-то сказала — может, даже открыла Данике, что я мастер трансформации, что из-за меня ей пришлось несколько лет провести в чужом теле, что это она та самая кошка, которую мы выкрали. Они с Даникой много общаются. Быть может, Лиле захотелось выговориться. Эта тайна не только моя, но и лилина тоже.

А теперь, пожалуй, и даникина.

На тренировку я не иду; плюхаюсь на диван в гостиной общежития и ищу в интернете «Сентрал Файн Джувелри», что в Патерсоне. Нахожу какой-то кривобокий сайт, который обещает выкуп золота за наличные, причем даже оптом. Открыто там до шести, так что до закрытия мне никак не успеть.

Звоню по номеру с сайта. Притворившись завсегдатаем, интересуюсь, когда работает Боб, говорю, что только ему могу доверить кое-какие ценные вещицы. Ворчливая тетка на другом конце провода отвечает, что он будет в воскресенье. Благодарю ее и вешаю трубку. Теперь, пожалуй, знаю, чем заняться в выходные.

«Сентрал Файн Джувелри» не производит впечатление места, где можно работать, срубив бабки на перепродаже бриллианта «Воскресение», поэтому особых надежд я не питаю.

На сайте есть страничка, где представлены амулеты. Выглядит вполне законно. Никто не заявляет, что есть в продаже амулеты против трансформации. Подобные заверения — явный признак кидалова, поскольку такие амулеты может изготовить только мастер трансформации. А здесь в основном представлены амулеты удачи. Есть еще несколько необычных — которые не дают работать над памятью, препятствуют магии смерти — ну да, один раз, но потом амулет раскалывается, и приходится покупать новый — хотя и не слишком похожих на настоящие. Поскольку Боб был знаком с моим отцом, я предположил, что он был как-то завязан с мастерами заклинаний. Каталог товаров доказывает, что эти связи до сих пор сохранились.

Неудивительно, что мастер подделок связан с мастерами заклинаний. Ведь чары объявлены вне закона, и потому всякий, кто ими пользуется, тут же становится преступником. А преступники предпочитают держаться вместе.

И эта мысль неизбежно приводит меня к Лиле.

Сейчас она меня ненавидит, но возненавидит еще сильнее, когда я подпишу договор и стану федеральным агентом. В детстве, когда мы проводили лето в Кэрни, все вокруг считали предателем того мастера заклинаний, который начинал сотрудничать с властями — на него смотрели как на низшего из низших, на которого и плюнуть-то грех, пусть он даже горит.

Какая-то частичка моей натуры находит извращенное удовольствие в том, чтобы заставить всех этих убийц, мошенников и лгунов ахнуть и схватиться за яйца. Могу поспорить, они не думали, что я на такое способен.

Но мне никогда не хотелось обижать Лилу — по крайней мере, еще сильнее, чем я уже ее обидел. Пусть думают обо мне что хотят, я никогда не позволю правительству ее сцапать.

В гостиную входит еще один старшеклассник, Джейс — он включает телевизор, какое-то реалити-шоу про королев красоты, которых забросили на необитаемый остров. Я не очень-то и смотрю. Переключаюсь на мысли о Мине Лэндж и шантаже.

Не хочу даже думать о том, что нас с Миной столкнула именно Лила.