Чёрное серебро (СИ)

— Поверьте, это очень интересно. Особенные во многом отличаются от нас с вами. Взять хотя бы их способности, силу, да саму физиологию, которая зачастую подбрасывает удивительные сюрпризы. Я уже давно этим занимаюсь и знаю такое, что до сих пор остаётся секретом для наших прославленных Институтов Сотрудничества.

Богдану было плевать и на способности, и на физиологию нечей, но он кивнул и, устроившись поудобнее в кресле, позволил себе расслабиться. С Костей всё в порядке. Это самое главное.

В кабинет вошла Диана. Она принесла кофе. Быстро расставив чашки, девушка бросила украдкой взгляд на Богдана, но повинуясь кивку отца, поспешно вышла.

Михаилу не терпелось продолжить свой рассказ, и постепенно Богдан заслушался. Оказалось, что Глухов, если он, конечно, не увлёкся банальным хвастовством, действительно достиг значительных результатов. Занимаясь одновременно и медициной, и генетикой, он сумел определить ген, который был характерен только для особенных. Эта новость заслуживала внимания. Богдан не мог не признать, что ему интересно. Значит, у этих тварей, как бы сильно они все ни отличались друг от друга, есть одна общая черта. Можно сказать, клеймо. Подобное сравнение Богдану понравилось. Он легко отмахнулся от мысли о том, что у Михаила просто не могло быть добровольцев для своих исследований и опытов.

— Этот ген проявляется у всех нечей? — уточнил Богдан.

— У всех без исключения. У водяных, леших, ведьм.

Михаил сделал короткую паузу и посмотрел прямо в глаза своему собеседнику.

— У вашего брата.

Богдан не сразу понял, что ему сказали, но уже через секунду до него дошло, и серые глаза расширились от изумления и гнева.

— Что? Вы хотите сказать, что Костя неч?!

Он резко выпрямился в своём кресле, уставившись на Михаила Глухова тяжёлым взглядом. Внутри него волной поднималась ярость.

— Неудачная шутка, — процедил Богдан.

— Я не шучу.

Михаил даже не дрогнул и лишь осторожно отодвинул от себя пустую чашку. Он неплохо держался.

— Ваш брат — особенный.

— Этого не может быть, — отрезал Богдан. Он вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что его пальцы побелели от напряжения. — Я не верю. Как вы вообще могли получить какие-то результаты? Вы даже не обследовали Костю!

— Я взял его кровь на анализ, — признался Михаил. — Пока он был без сознания.

— Значит, это ошибка. Все ваши чёртовы анализы никуда не годятся. Какого хрена вы вообще позволили себе брать его кровь? Кто дал вам такое право?

Богдан попытался успокоиться и взять себя в руки. Происходящее казалось ему нелепым сном. Он не мог и не хотел верить. Ну какой из Кости неч? У него даже никаких сверхъестественных способностей не было, кроме разве что неугомонности и таланта постоянно находить себе приключения на задницу.

— Я хотел проверить свою догадку, — негромко сказал Михаил. — Помните растение в вестибюле, из-за которого Константин потерял сознание? Эти цветы обладают довольно редким свойством. На их аромат реагируют исключительно особенные. Я уже тогда заподозрил, в чём дело.

— И самовольно взяли его кровь, — холодно сказал Богдан. — Это незаконно, но к этому мы ещё вернёмся. Ваши слова полная чушь, а ваши анализы — ошибка. Мой брат абсолютно нормальный.

— Я, конечно, понимаю ваши чувства, — Михаил покачал головой. Он поглядывал на Богдана с сочувствием и вместе с тем с лёгкой опаской, как на человека, способного в любой момент впасть в неконтролируемую агрессию. — Однако ошибки быть не может. И потом, Константин не ваш родной брат…

— Он мой брат! Думайте, что говорите!

Тут уже Богдан не выдержал и взорвался. Он вскочил с кресла и навис над столом хозяина, чуть ли не рыча, как тигр в клетке. Михаил побледнел и медленно отклонился назад. Его выдержка всё-таки дала сбой.

— Я не хотел вас обидеть, — осторожно проговорил он. — Успокойтесь, пожалуйста. Богдан Вадимович, это же не конец света. Просто ваш брат немного другой. Подумайте, разве он ничем не отличался с детства? Я, например, сразу заметил, что у него ускоренная регенерация. Его ссадина затянулась слишком быстро. Попытайтесь вспомнить!

Богдан помнил. Костя часто получал серьёзные травмы, поскольку умудрялся лезть, куда не следует, но всегда на удивление быстро излечивался. Отец даже шутил, что у него суставы из резины.

— Могу показать вам распечатки анализов, если вы всё ещё мне не верите, — предложил уже спокойным тоном Михаил.

Богдан промолчал. Он не хотел смотреть никакие распечатки. Сейчас ему не хотелось смотреть даже на хозяина дома. Не став опять усаживаться в кресло, он направился к окну. Бросив короткий взгляд на горы, Богдан сразу же вспомнил и недавнее падение Кости, и его дурацкие планы по осуществлению самоубийственных прыжков со скал верхом на мотоцикле.

— Ускоренная регенерация поможет, если он упадёт со скалы? — неожиданно спросил он.

— Наоборот, я полагаю.

Михаил обрадовался вопросу Богдана. Он решил, что тот уже успокоился, и потому охотно ответил:

— Ваш брат может ошибочно уверовать в свою полную неуязвимость и стать менее осторожным. Однако от серьёзной травмы это его не спасёт.

— Понятно.