Черное солнце

Когда слух привык к безмолвию глухой деревушки, я уловила еле слышимый голос. Речь была очень необычной, мягкой, сложно было разобрать слова. Однотонные, но ритмичные, словно произносимые на распев. Сначала я подумала, что это кто-то из посетителей таверны засиделся внизу, но, попытавшись определить источник странного пения, поняла, что исходит он из комнаты сестры Софии.

Ведомая любопытством, я подошла к ее двери, из-под которой слабо тускнел подрагивающий свет свечи. Понимая, что это неуважительно к наставнице, я все равно прильнула ухом к замочной скважине.

Голос Софии я узнала сразу, но она меняла тембр так, что я сначала подумала, что она в комнате не одна, а ведет с кем-то диалог. Произносимые ее слова казались незнакомыми, на каком-то чужом странном языке. София хорошо знала не только веасийски и имперский аквилантис, но такое я слышала впервые, по телу невольно побежали мурашки. Как можно тише я попыталась приоткрыть дверь, чтобы понаблюдать за происходящим.

Открывшаяся картина ввергла меня в ступор. Моя наставница сидела на полу, скрестив ноги, на прикроватной тумбе стояла небольшая деревянная статуэтка, кажется, женщины, держащая в руках чашу. Все это выглядело очень странно, будто какой-то… ритуал.

– Если ты нарушаешь чужой покой, то, будь добра, делай это открыто, – София резко прервала свое песнопение, а я сразу и не поняла, что она обращается ко мне. – Стоять под дверью – удел убийц и воришек. И невоспитанных девиц.

Встряхнув головой, чтобы снять с себя наваждение, я отпрянула от двери, смущенная что меня не только обнаружили, но и отчитали.

– Входи, дитя мое, – сказала наставница уже чуть мягче. Она начала быстро собирать свои вещи в маленький кожаный походный чехол.

Я неуверенно зашла в комнату, прикрыв дверь. В нос тут же ударил умиротворяющий запах жженых трав. Непривычно было видеть наставницу с длинными распущенными каштановыми волосами, которые она всегда укладывала в тугой пучок. Они каскадом, словно темные горные потоки, падали на ее плечи и доставали почти до пояса. Серебряными нитями поблескивали одинокие седые пряди.

– Я… не хотела подглядывать, но мне не спалось, ну и я увидела, как вы…

– …Просила помощи у Старых Богов, чтобы вся эта ситуация решилась миром? – она очень внимательно смотрела на меня, серо-зеленые глаза странно мерцали в полутьме комнаты.

– Вы никогда не говорили, что верите в них, – выпалила я. – Вы же сервитуария! Это против всех ваших правил…

– Думаю, ты только что сама и ответила на этот вопрос. И я надеюсь, это останется между нами и никак не всплывет в столице. Иначе у меня могут быть проблемы.

– Но вы всегда учили нас думать своей головой и полагаться только на свои собственные силы, – в моем голосе были нескрываемым нотки обиды и разочарования.

Оре задумалась. Жестом женщина позвала присесть на кровать.

– То, что я пытаюсь до вас донести – это Имперские Истины. Это работа моего Ордена. Трудолюбие, верность, стремление жить и развиваться во благо народа и человечества в целом… По сути своей, Империя несет очень верные идеи, но я разделяю далеко не все, что среднеземцы так усердно навязывают своим соседям.

– Религия – удел необразованных племен, что не понимают законов мироздания, – возразила я, цитируя слова, которые не раз в той или иной форме звучали на наших занятиях. – Наука, что несет нам Империя, поможет нам двигать прогресс вперед. Язычество наших предков лишь мешает человечеству развиваться…

– Старые Боги были намного раньше Империи и ее догм, – покачала головой наставница. – Они видели эти земли до того, как на них ступили ноги первопроходцев, и будет жить после нас… Многие до сих пор, спустя сотни зим, так или иначе придерживаются старых традиций, например, северяне. А в Остании так и вовсе религия разрешена особым указом Империи.

– Останцы чтут Единоликого, а не языческих богов. Хотя этого я тоже не понимаю… Разве не глупо думать, что все проблемы могут решиться лишь попросив какую-то сущность, о чем только хочешь, вместо того чтобы самому найти ответ?

– Вера не стремится дать точное научное знание о мире, – Оре продолжала говорить ровным и спокойным голосом, но, судя по всему, мои слова задели ее. – Она нужна, чтобы найти ответы о самом себе, чтобы обрести гармонию и понять себя в окружающем мире. Когда я в сомнениях и ищу совета, я всегда могу получить его у своего покровителя. В тех идеях, что он собой представляет. У останцев это святые и их жития, роли не играет. Это как общаться с самим собой, общаться со своей совестью. На душе всегда спокойнее, когда знаешь, что тебя услышат, пусть даже мне и не ответят так. Людям нужно во что-то верить, неважно – Имперские Истины это или Старые Боги. И выкорчевать это с корнем невозможно. Это… личное, глубоко внутри тебя.