Читаем Черное солнце полностью

Черное солнце

— Правильно, — снова кивнул Тимофей, — значит, надо отвлечь гарнизон. Когда на тебя наезжает самосвал, будешь ты замечать велосипедиста?

— Ага… — первым догадался комиссар, отчего и повеселел.

— Чего — ага? — нетерпеливо спросил Белый.

— Генрук хочет направить на боевую станцию корабль побольше.

— Правда?! — спросил Шурик, переводя округлившиеся глаза на Сихали.

— Чистая, — подтвердил Тимофей. — Если «Сульдэ» будет грозить столкновение с планетолётом, то там все забегают, чтобы изменить орбиту и тем спастись. Тут мы, под шумок, подлетаем, и…

Браун не договорил, но и так всё было ясно. А Белый насупился — Рыжего вспомнил. Тот тоже постоянно не договаривал — начнёт об одном говорить, бросает, переходит к другой теме и её обрывает, хватаясь за третью…

— Интересно… — протянул Гирин. — Знаешь что, Тимофей… Ничего, что я на «ты»?

— Я, что ли, выкаю?

— Ага. Я вот о чём… Надо вам меня в заложники взять и принудить!

— К чему? — не уразумел Купри.

Гирин всем корпусом развернулся к фридомфайтерам.

— Моя «Бора», — сказал он просто, — очень большой корабль.

Только теперь Димдимыч понял, в чём суть, и расстроился, что не «допетрил» сразу.

«Бора-8» относилась к многокорпусным кораблям и была внесена в регистр космофлота как суперконтейнероносец. [104]Представьте себе обычный планетолёт-прямоточник, похожий на бокал для мартини, где ножка — толстая труба фотореактора, донышко — параболоид отражателя, а впереди раскрывается конус масс-заборника. Теперь вденьте эту «мартинку» в три концентрических тороидальных яруса — большой, средний и малый — и увешайте их навесными цилиндрами корпусов, контейнероносных и танкерных. Представили? Вот такая конструкция и висела в черноте пространства прямо по курсу джакстера, висела и переливалась в лучах заходящего солнца, будто позолоченная.

— Красавец! — восхитился Белый.

— Красавица! — поправил его Гирин, гордясь.

Джакстер проплыл мимо отражателя, и его зеркальный двойник расплылся, обтекая чёрную дыру по центру, похожую на дуло. Когда корабль двигался, оттуда в фокус параболоида впрыскивались дозы дейтерий-тритиевой смеси, начиналась сумасшедшая реакция, подобная длинной очереди термоядерных взрывов, и чудовищный поток жёсткого излучения бил в отражатель, как в парус.

Гирин мягко провёл космоскаф между параболоидом и малым ярусом, на который были навешаны два танкерных корпуса с желтоватыми натёками на круглых боках. Подрулив к ангару, он осторожно ввёл джакстер внутрь, и пластметалловые шторы тут же сошлись, отсекая холод космоса от тёплого мирка корабля. В вакуум-отсеке все поснимали шлемы.

Макс Гирин оказался огромным светловолосым добрым молодцем, под стать Илюше Харину.

— Пошли, — сказал он, отодвигая люк, и зашагал по кольцевому коридору, клацая магнитными подковками. У Сихали так не получалось, его валило и шатало, как «ваньку-встаньку».

— Ты тут один, что ли? — спросил он, переставляя ногу и судорожно ища, за что бы схватиться. Ближе всего качался Белый, в него Тимофей и вцепился.

— Один, — ответил Гирин. — Мы неделю как вернулись, припёрли груз эрбия с Япета. Команда на Землю подалась, а я тут — дома у меня тоже никого. Наташка на Большом Сырте сейчас, внука деду повезла.

— И сколько внуку? — улыбнулся Тимофей.

— Одиннадцатый пошёл! Слушай, я не понял… Ведь получается, что и на ТОЗО напали! Чего ты молчишь тогда? Поднимай народ!

— Рано, — затряс головой Сихали. — Сначала женщин выручим, потом уже политикой будем заниматься.

— Тоже верно.

Зайдя в рубку, Макс повключал обзорные экраны. Близился закат. Сумеречная серая полоса накатывалась на планету и густела; тени вытягивались в длину, становились бледно-голубыми, сливались с потёмками. И наступила ночь.

— Начнём, пожалуй.

С этими словами Гирин возложил мощные длани на пульт и сделал несколько пассов, оживляя громадный корабль.

— …Повторяю! — рявкнуло по громкой связи. — Остановлены все полёты в зоне станций. Запрещены все финиши. Объявлена тревога на Спу. Продолжается коррекция орбиты станций «Промежуточная», «Центральная» и «Конечная»…

— Ну хоть эти целы, — вставил Браун.

— Теракт на Космическом Лифте расследуется Совбезом МККР…

— Расследуется! — фыркнул Белый негодующе.

— Какой, на хрен, теракт! — пробурчал Купри и скривился: — А-а, всё равно ничего не докажешь…

После недолгого молчания селектор замигал зелёным огонёчком и воззвал:

— Диспетчер!

— Есть диспетчер.

— Це-два, капитан Липов. Прошу старт!

— Не дам. Теракт. Межпланетные полёты прекращены вплоть до особого распоряжения.

— Дай «зебру», по-хорошему прошу!

— Обойдёшься. Липа, не занимай линию! Це-десять, це-десять. Ты готов?

— Давно…