Чёрное солнце

– Вот твой сектор. Валишь любого, кто в нём появится. Там в углу ещё три мухи и один шмель. Сейчас скажу Анзору, он тебе ещё пару жевелинов притащит и цинк с патронами. У тебя же 7,62.

Наталья показала рукой на мой любимый автомат.

– Конечно. Ты же знаешь.

Странно, раньше она редко видела меня с оружием. Но когда это случалось, всегда подкалывала меня, за надпись «Оксана», на ручке моего автомата. А сейчас ни чего. Просто развернулась и ушла.

Автомат АКМС достался мне, от одного воина, на одном поле боя. По итогам боя он стал ему уже ни к чему. А мне понравился. На деревянной ручке изделия изготовленного ещё в СССР, предыдущий хозяин, а может и его предшественник – до него, владевший этим замечательным оружием. Выцарапал чем то острым на пистолетной ручке, имя Оксана и, залил его лаком. Мне всегда нравилось делать таинственное лицо и дразнить жену разными прикольными отмазками. А теперь она меня лишила этого удовольствия. Мало того, она вышла из комнаты, даже не обняв и не поцеловав меня. Конечно, удар прикладом в голову не располагает к поцелуям. Но, не до такой, же степени.

Думал я, изучая свой сектор для стрельбы. Он почти совпадал с нанесёнными на карту. Три Д изображения карты отличалось только тем, что дом на карте был целым, а в реальности:

– Вон у пятого углового подъезда пятиэтажки как не бывало трёх верхних этажей. Выбитые глазницы окон и языки пламени, вырывающиеся из нескольких очагов, не были обозначены на карте. И сами улицы на карте не были завалены обломками близлежащих домов и осколками битого стекла. Хаос войны. Обломки мебели, и битый кирпич, вперемешку с какими – то тряпками и, остовами догорающих и уже догоревших машин тоже не значились на чётком рисунке три Д карты. В разбитом окне сгоревшего микроавтобуса стоящего на противоположной стороне улицы торчал покорёженный велосипед. И вдруг из-за этого автобуса вышел пожилой мужчина в грязной, потрёпанной одежде и стал вытаскивать, из него велик. Для чего он это делал было не совсем понятно. Вряд-ли велосипед с закрученной винтом рамой можно было восстановить. Грохот уличного боя совершенно не смущал мужика. С маниакальным упорством он пытался вытащить велосипед из окна микроавтобуса. Когда у него не получилось сделать это со стороны улицы, он зашёл в салон маршрутки и стал выталкивать его оттуда. Бабахнувший над моим ухом выстрел отбросил мужика внутрь салона.

– Пятихатка.

Кавказец, стоящий за моей спиной и сделавши тот самый выстрел, с улыбкой протянул мне руку.

– Анзор. А ты, тот самый новенький?

– Зачем ты его убил?

Похоже у меня в голове на тот момент поменялось ещё не всё. Мне, не было понятно, для чего он убил совершенно ни чем не угрожающего нам старика. А когда я чего – то не понимаю, то руку пожимать не тороплюсь.

Кавказца, похоже, это совершенно не смутило.

– Тебе, что расценки не сказали?

Удивлённо – заинтересованно спросил Анзор, рассматривая в оптику винтовки улицу.

– Мирный – пятьсот баксов. В форме: рядовой – косарь, офицер – две штуки. Не зевай новенький. Так без зарплаты остаться можно. Там в углу боеприпасы. Давай. Не зевай.

Повторил он. Затем хлопнул меня по плечу и вышел из квартиры.

– Расценки? Какие расценки?

Крикнул я вслед скрывшемуся в дверном проёме Анзору.

Шестерёнки у меня в голове со скрипом провернулись. Я плюхнулся в удачно подвернувшееся кресло и, сняв сферу, совершенно точно вспомнил. Я не звал сегодня Ангела с собой.

– Ангел мой лети со мной ты впереди я за тобой.

– Фуф. Я уже думал, что ни вспомнишь. Мне просто не пробиться было через защиту этой колдуньи.

Знакомый голос Лега Фёдора меня немного успокоил. Я попробовал собраться с мыслями. И у меня почти уже получилось. Но тут в дверном проёме появилась она.

– Ты чего?

Девушка в военной форме с закрытым темным стеклом сферы лицом, быстро подошла ко мне и, протянув фляжку, погладила меня по голове.

– Выпей.

Я послушно сделал несколько глотков. Напиток похожий вкусом на чай освежил голову и снова расставил всё по местам.

– Там враги! Здесь свои. Там те, кто хочет забрать у меня все, включая жизнь и любимую женщину. А здесь эта самая любимая женщина, которая сейчас гладит меня по голове и поит таким замечательным чаем.

– Печеньку вот возьми.

Наталья протянула мне пачку, какого-то импортного печенья. Я послушно развернул шуршащую пачку и, разжевав не понятного вкуса печенье, снова запил его чаем из фляжки.

– Анзор про какие-то расценки говорил. Про, что это он? – Спросил я.

– Не слушай его. Он просто пьян.

Сказала Наталья, поглаживая меня по голове. Здорово. Захотелось помурлыкать и прижаться к ней. Но не получилось. Наталья вдруг резко отодвинулась от меня и, показав рукой в сторону окна, резко скомандовала.

– Марш на позицию. И не расслабляться. Мужик из автобуса чуть не лупанул по тебе из шмеля. Если бы не Анзор. Ты бы сейчас лежал здесь в прожарке медиум.

Она подтолкнула меня к окну и вышла из комнаты.

Какого шмеля? Не было там ни какого шмеля, мужик с велосипедом был.