Черное солнце

— «Орка-1» слушает, — ответил Браун. — Всё в порядке, нас привалило малость, но мы выкопались. Так, все дружно всплываем и полным ходом домой! Чует моя душа — что-то под нами зреет. Срочное всплытие!

— Есть срочное всплытие! — отозвался молодой взволнованный голос. — А сильно завалило?

— Сильно, — ответил Тугарин-Змей.

— Мы бурами откапывались, — добавил деталей Тимофей.

— Ух ты!

«Орка-1» всплывала, вода вокруг всё светлела и светлела, пока не закачала субмарину на океанских валах. За струйчатыми потёками просияло синее небо.

И в тот же момент море вскипело, из сине-зелёного стало белым и выбухло горбом. Гром раскатился по океану, гром под ясным небом, и над волнами забили бледные факелы пламени — горел газ.

— Вовремя мы… — пробормотал Харин.

Громадная коричневая волна, отороченная по гребню серой пеной, окатила «Орку», и прозрачный колпак наверху словно прикрыли закопченным стеклом.

Субмарина упрямо вынырнула снова, а по правому борту показался из моря серовато-жёлтый скалистый берег, кое-где отмеченный скудными кустиками. Зубчатая линия хребта отходила, истончаясь, к северу и к югу, а прямо по курсу плато прорезал широкий проход с гладкими отвесными стенами — будущая акватория айс-терминала. Вода в проходе была цвета кофе с молоком и расплывалась по изумрудному океану, светлея. Первый акт творения.

Сихали смотрел с уровня моря, и ему чудилось, будто вода в проходе плещет до самого горизонта, настолько велик и объёмен был терминал. Но ослепительный, мерцающий блеск на востоке за устьем прохода высвечивал тонкую чёрную линию скал — их резали мощными геологическими лазерами. Красивее всего их работа смотрелась в ночи — тогда бледно-фиолетовые импульсы озаряли весь берег, высвечивая чёрный контур гор полыханием когерентного огня.

Сихали задумался: а не сбежал ли он в Африку от ответственности? Бросил ТОЗО на Дженкинса с Кузьмичом, а сам активно отдыхает… Хм. А тогда на что ему команда? Пусть тоже повкалывают! Плох тот руководитель, и генеральный в том числе, который всё делает сам. И вообще — он в отпуске!

— Есть идея, — бодро сказал Илья.

— Выкладывай.

— Завтра в море не выходить.

— А куда выходить?

— Съездим на озеро. Цондзома звал…

— Завтра ж всё равно выходной! — фыркнул Сихали.

— Тем более. Давай?

— Давай, — согласился Браун. — Программу мы выполнили и перевыполнили, пора и на травке поваляться. Вот только пикника не выйдет — на завтра потоп ожидается.

— То-очно… — протянул Илья. — ППВ же… Жалко! — огорчился он.

— Ничего не жалко, — возразил Тимофей. — Съездим, поднимемся на замыкающую башню, сядем и будем смотреть, как пустыню топит.

— Под шашлычок! — плотоядно сказал Харин.

— Так и я о том же!

— А Цондзому возьмём?

— Всех возьмём!

«Орка» плавно развернулась и тронулась на восток, незаметно пересекая бывшую линию берега. На приступке, обрыве пляжа, где серебрилось круглое солёное озерцо-пан, искрясь свежим белым стоком, стоял худой лев. Его морда была измазана кровью — хищник придерживал лапой убитого тюленя и отрывал от тушки куски посмачней.

— Такое только здесь увидишь! — хмыкнул Браун. — Встретились сборные Африки и Антарктиды…

— Победила команда Африки, — подхватил Илья.

Айс-терминал не меньше чем на четыре километра раздвигал горы и пески Каоковельда, а в глубину уходил метров на восемьсот. Такой «заливчик» годился для приемки даже крупного айсберга. Прибой гасился глубиной устья, и субмарину качало не сильно. Южная стена — отвесный обрыв с чёткой прорисью рассланцованных пород — отдалилась, выделяя каменный уступ причала. Усталая подлодка пришла домой.

На берегу генрука встречали оба Шурика, Белый и Рыжий, изрядно помятые да подранные, но по-прежнему настроенные на позитив.

— Привет генеральному руководству! — бодро поздоровался Белый.

— Привет, привет… — протянул Сихали, подозрительно присматриваясь. — Только не говори мне, что эти подпалины на куртке — от пепла сигарет.

— Во-первых, — ответил Шурик с достоинством, — я не курю. Во-вторых, это не куртка, а каэшка.

Тут подошли антаркты — Борис Сегаль и Димдимыч Купри.

Комиссар сжато и сухо передал генруку новости дня.

— Когда мы летели сюда, — через силу, словно заставляя себя, выговорил Купри, — Сегаль принял экстренную с «Востока»… Всех пятерых, и Флоридова, и Арнаутова, всех расстреляли прямо в палатах. И главврача… Главврачиню… тоже.

Над причалом повисло неловкое молчание. Даже Шурики нахохлились.

— Кермаса мы в санаториуме оставили, — добавил Сегаль, — на Кергелене. Побрили, чтобы никто не узнал, а то мало ли…

— Команду по СОП я дал, — проговорил комиссар, — эти… оперативно-розыскные мероприятия начаты, но… — Он угрюмо покачал головой. — У меня ни людей, ничего. Одно название…

Браун покусал губу, соображая, и сказал:

— Сделаем так. В АЗО двинем завтра. Сегодня моемся, кушаем, чистим зубки и ложимся баиньки, а с утра двигаем на озеро Этоша — мне нужно.

— Запускаем ППВ, — авторитетно заявил Харин.

— Запустят без нас, — парировал Сихали. — Я буду только контролировать график транспортировки.

— А мы? — У Белого вытянулось лицо.

— А вы изобразите бурные аплодисменты, переходящие в овацию.