Черное солнце

– И кто там? – поинтересовался Мартыш.

– Женщина, чумазая девица с фигурой манекенщицы и мальчишка. Девица по-русски говорит.

– Ну, тогда пошли знакомиться, – предложил Маркин.

Когда команда в полном составе вошла в дом, троица сидела на скамейке вокруг стола. Последовала немая сцена.

– Вы откуда, инопланетяне? – наконец подал голос Дельфи. – Давайте знакомиться. Мы здесь выполняем специальное задание, – признался он, понимая, что группа военных, до зубов вооруженных мужчин мало походила на геодезистов. – Я Дельфи. – Он представил остальных по позывным. – А вас как величать?

Женщина назвалась Марьей Ивановной, девушка – Катей, ее дочерью, а мальчик – Павлом.

Марья Ивановна была одета в юбку ниже колен и в блузку, отделанную по краям кружевом, Катя же была в коротких шортах с пятнами от раздавленных насекомых и в легкой куртке с подвернутыми рукавами. Под курткой виднелась то ли майка, то ли футболка, а под ней явно ничего не было, вернее, было и весьма соблазнительное, но никак не относящееся к нижнему белью.

Док посмотрел на поцарапанные коленки девушки и, отлучившись на минуту, протянул ей тюбик с мазью:

– Помажьте, чтобы заражения не было.

Дельфи, усмехаясь, в свою очередь, тоже проявил заботу, передав Кате зеркальце и расческу.

– У вас, сударыня, макияж не соответствует роли принцессы.

Девушка, увидев разводы грязи на щеках и всклокоченную шевелюру, смутилась, застыла на пару секунд, а потом опрометью выскочила на улицу.

– В огороде есть бочка с относительно чистой водой! – крикнул ей вслед Дельфи.

Через несколько минут Катя вернулась умытая и причесанная, благо волосы у нее были короткие и едва закрывали шею.

– Рассказывайте, – коротко сказал Маркин, когда все уселись вокруг стола.

Марья Ивановна тяжко вздохнула и поведала печальную историю:

– За эти несколько дней мы прожили целую жизнь, события произошли как-то внезапно и застигли нас врасплох. Механизированные части южноафриканцев неожиданно вторглись в Анголу. Регулярная армия, а не эти вооруженные крестьяне из УНИТА. Наш городок окружили. Его защищала ангольская бригада. Среди «наших» в городе находились офицеры и гражданские специалисты. Некоторые с семьями. Вроде бы тишь да гладь и божья благодать была, а тут на тебе. Потом город начали массированно бомбить и еще листовки сбрасывали. Примерно такого содержания: «Предъявителю при наличии при нем плененных или самолично убитых фапловских офицеров, коммунистов и советских советников предоставляется право выхода из кольца». Ну, прямо Голливуд! И на раздумье – один день. А бомбежки продолжались. У городка стоял наш зенитно-ракетный комплекс «Печора», кажется, но ангольцы были плохо подготовлены, и его быстро разбомбили. Вскоре разбежалась и ангольская армия, а наш связист получил шифровку, мол, держаться до последнего, в плен живым не сдаваться. Подписавший шифровку уже примерял генеральские погоны, а мы вполне могли испортить ему этот праздник. Бойцы УНИТА шарились по городу в поисках советских советников, а кого находили, безжалостно убивали. Женщин, детей – не важно. Мы забаррикадировались в представительстве, каменном здании, и заняли круговую оборону. Как это называлось в официальных документах, «оказывали подсоветным практическую помощь в отражении южноафриканской агрессии». Детей, их было трое, спрятали в подвале. Вот, остался один.

Женщина погладила Павла по голове и продолжила:

– У наших военных имелись крупнокалиберные пулеметы и гранатометы, и они долго не подпускали противника, не позволяли ему начать штурм здания. А потом противник пригнал бронетранспортеры и начал палить из пушек. К тому времени стемнело. Стрельба затихла. И тогда майор Куртов, старший офицер, сказал: «Нас в живых не оставят. Надо прорываться. Хоть какой-то шанс спастись». Сначала двоих послали в разведку, и они отыскали дыру в окружении. И мы пошли на прорыв. За нами организовали погоню. Офицеры нас прикрывали до последнего. Оставшиеся залегли за скалой, отстреливались, а мы втроем побежали дальше. Стрельба еще долго раздавалась, и нам удалось уйти. Почему нас не преследовали, не знаю, видимо, посчитали, что в живых никого не осталось. Мы побрели по саванне в поисках хоть какого-нибудь пристанища. Погода стояла тихая, какая-то настороженная, даже вся живность замерла. Питались дикими яблоками, а с водой было совсем плохо, вода во флягах кончилась, и мы чуть не умерли от жажды. Но нам повезло. В одной из рощиц Паша нашел родник. Мы напились, наполнили фляги и побрели дальше. Блуждали еще пару дней, шли на север, ориентируясь по солнцу, набрели на речку, вновь запаслись водой и кое-как переправились. Речка бурная. А потом дошли сюда. Вот и все.

Женщина замолчала. Возникла длинная пауза.

– Вы есть хотите? – прервал молчание Мартыш.

Вопрос был глупый, но злободневный.

– Очень! – воскликнула Катя.

Мартыш разложил по тарелкам холодное антилопье мясо, и приемыши начали жадно поглощать пищу.

– Надо бы на охоту съездить – населения прибавилось. Ты как? – Чича вопросительно посмотрел на Дельфи.

– Посплю пару часиков, и поедем, – согласился тот.