Черное солнце

Приехав в Амстердам, чтобы поговорить с этой ужасной шантажисткой, Юлсу увидела, как в дом к Марион Крам заходит какая-то женщина… В белой куртке с капюшоном. Запоминающаяся деталь? Незабываемый наряд — для случайного очевидца!

И Юлсу поступила просто: подобрала в магазине похожую. И когда отправилась к Крам для разговора, надела эту куртку.

Теперь, если кто-то и заметил ее, возникала бы неизбежная путаница. Кто это ?Да та, что была у Крам в гостях накануне. И вернулась снова?..

Конечно, Юлсу не отрицает, что намеренно взяла с собой пистолет из отцовского кабинета. Но это вовсе не значит, что она сразу решила убить эту женщину. Нет!

Сначала девушка хотела с ней только поговорить.

Попросить, даже, может быть, умолить оставить в покое ее отца.

Марион показалась ей вначале очень даже милой: она как раз кормила уточек, когда Юлсу позвонила в дверь.

Отряхивая с ладоней крошки, Крам гостеприимно пригласила ее в дом.

Но это первое впечатление оказалось обманчивым.

И Юлсу допустила ошибку: она тут же дала понять этой Крам, что все происходящее с ее отцом для нее, Юлсу, очень важно — просто на грани жизни и смерти!

А такие люди, как Марион, поняла девушка, не знают удержу, когда чувствуют, что человек оказывается в их власти.

И она начала издеваться над Юлсу.

— Что, испугалась, что жених твои сбежит ? — спросила она. — И карьера твоя звездная накроется медным тазом ?Да уж… Лично тебе, девочка, я не завидую. Они тут в Европе все такие слабонервные.

В грозу без зонтика — хоть несколько капелек всего упало с неба — не выйдут: вдруг дождик кислотный или что еще?! А тут такое! Да услышав одно только слово «вирус» или «бакоружие», отшатнутся, как от чумы, все знакомые! Не говоря уже о твоем Эмерике…

Дочь преступника, милая моя, вот ты кто, а не звезда!

Зачем Марион так измывалась над ней ? Ведь она видела Юлсу всего первый раз в жизни, и Юлсу ничего плохого ей не сделала.

Эта женщина говорила, что ее обидел отец Юлсу и что она ненавидит его.

Но ведь ее обидел отец, а не она, Юлсу. Она ничего-ничего никому не сделала дурного!

И Юлсу была просто потрясена тем, как чужая обида вдруг настигла ее.

Разве это справедливо? Получается, что расплачиваться за все придется ей одной?

Она потеряет все, и главное — любовь Эмерика.

Возможно, от ее услуг откажутся знаменитые агентства и ей придется перейти в третьесортные.

Эта женщина, эта Марион Крам не знает пощады. Юлсу все яснее понимала, что ее не уговорить, не умолить.

Это конец! Это крах!